Шрифт:
— Хватит, — он шипит сквозь зубы, обдавая меня своим ядреным перегаром.
И даже сквозь этот противный запах алкоголя пробивается легкий аромат ванили.
Меня аж передергивает.
Мой Рома пахнет другой женщиной. Той брюнеткой.
Ком тошноты подкатывает к горлу и горчит на языке.
— Какой же ты мерзкий, — шепчу я. — Какой же ты отвратительный, Рома.
— Прекрати истерить, Даша. Тебе не двадцать лет, чтобы устраивать сцены с битой посудой! — шипит мне на ухо.
Я одергиваю свою руку от захвата мужа. Смотрю в его наглые глаза.
Я его просто не узнаю.
В одно мгновение мой любящий и заботливый муж превратился в подлого и гадкого изменщика.
Раньше я думала, что мне безмерно просто повезло. Отхватила такого красавца, который в добавок оказался любящим мужем и классным отцом.
Оказалось, что верный семьянин — это его лицемерная маска. А на деле он самый обычный кобель.
— Я ведь пришел домой. И у нас… У нас должен состояться этот разговор.
— А о чем нам говорить, Рома? Тут все ясно.
— Что тебе ясно, милая? А?
— Ты мне изменил. И теперь нас ждет развод.
Я одергиваю свою руку. Сильно сжимаю дрожащими пальцами любимую кружку мужа.
Интересно, а если сейчас этой кружкой тресну Рому по лицу, ему будет сильно больно?
— Даша, я напился. И не помню… не помню, как оказался в номере Насти. Утром проснулся, и вот… — Рома аккуратно отводит ворот рубашки в сторону, демонстрируя мне следы измены.
Засосы настолько яркие, будто их не женщина ртом оставила, а какой-то супер мощный пылесос.
— Я знаю, как все это выглядит! — обреченно рычит Рома, а потом снова опускает голову и устало массирует переносицу пальцами. — Блять, Даш, я не хотел всего этого.
— Если бы не хотел, то вернулся бы в двенадцать домой. Как обещал.
— Пиздец…
Я только развожу руками на ядовитый вздох мужа.
Ставлю кружку на столешницу. Предатель внимательно наблюдает за каждым моим движением, опасаясь отхватить от меня пощечину или еще чего похуже.
Но, кажется, меня отпустило. Больше не хочется прибить Рому и треснуть его любимой кружкой по его же наглой морде.
Мне просто хочется, чтобы он ушел.
— Мам?
Я резко поворачиваю голову на голос дочери. Олеся с удивленными глазами застыла на входе в кухню. Осматривает осколки, разбросанные по полу.
— О, бабушкина салатница, — со смешком выдает моя девочка и поднимает взгляд на отца.
Рома не бледнеет. И не краснеет. Его лицо словно каменное. А вот Олеся и краснеет, и бледнеет, и часто моргает, словно старается разогнать слезы.
— Ну давай, — тихо говорит Рома, смотря на дочь. — Спроси, что у нас случилось.
— А что тут спрашивать? — Олеся пожимает плечами.
Я замечаю, что у дочери дрожит нижняя губа.
— Я все слышала, папа, — выдает Олеська.
У меня холодеет между лопаток и темнеет в глазах. Лучше ведь горькая правда, чем сладкая ложь, да? Наши дети должны были узнать, что Рома переспал с другой женщиной.
Но я думала, что сама им об этом скажу. Позже, а не сейчас, когда внутри все клокочет от злости, горечи и утраты.
А может и к лучшему, что дочка так все узнала. Мне не придется подбирать слова и сглаживать углы.
— Как ты мог, пап? — шепчет дрожащим голоском моя Олеся. — Изменить маме… нашей маме…
Я боюсь открывать глаза. Не хочу видеть безэмоциональную рожу мужа, который будто и не раскаивается в случившемся. Он не признает своей вины.
Говорят, что в измене всегда виноваты двое. И если муж загулял, значит, жена была какой-то не такой. Плохо старалась в постели, располнела, перестала за собой следить или еще сто причин.
Но я хорошо выгляжу. Наоборот, даже как-то расцвела с возрастом. Когда у меня появился свой бизнес, я стала большое внимание уделять своей внешности.
И наши отношения с Ромой не переставали быть теплыми, искренними и страстными. Я не ханжа. И я могу устроить мужу эротический сюрприз с красивым новеньким бельем, или попросить его по пути домой свернуть с трассы, чтобы заняться любовью прямо в машине.
Моей вины в его измене нет. Просто Рома обнаглел в конец. Вот и все.
— Что теперь? — со страхом спрашивает Олеся. — Ты уйдешь от мамы к своей шлюхе?
Глава 7
— Я никуда не уйду, — с какой-то угрозой в голосе прорыкивает Рома.