– Что вам от нее надо?
– сказал Михаил.

Но Дербень-Калуга, не оборачиваясь, небрежно оттолкнул его, словно чучело.

– Вы слышите, дорогуша?

– Я вам не дорогуша. И проваливайте своей дорогой, самозваная общественность.

– О, да вы дурно воспитаны! Придется поступить так.
– Дербень-Калуга взял Катю выше локтя.

– Не трогай меня, мерзавец!
– Катя свободной рукой наотмашь хлестнула его по щеке.

– Ах, так!
– Дербень-Калуга сграбастал своими длинными ручищами Катю и бросился к дверям.

– Стой!
– Семен откуда-то сбоку по-петушиному налетел на Дербень-Калугу и ударил его в скулу.

Дербень-Калуга лязгнул по-волчьи зубами, бросил Катю и, рванувшись к Семену, поддел его правой рукой, словно крюком, и бросил в дальний угол зала. Семен отскочил от стенки, как резиновый, и снова бросился на противника, осыпая его молниеносными ударами.

Дербень-Калуга, не ожидая такого напора, стал по-бычьи отступать и, наконец, страшным ударом в лицо опрокинул Семена на пол.

– Уймите этого крокодила! Он убьет его!
– закричала Лиза.

Кто-то сзади взял Дербень-Калугу и в железном замке сцепил руки. Дербень-Калуга попробовал присесть, кинуть его через себя. Но тот был тяжел, как слон. Дербень-Калуга обернулся и узнал рябого монтажника.

– Чего тебе надо?
– хрипло спросил он.

– А ничего, - ответил монтажник и легко поднял Дербень-Калугу. Иди-ка, милок, остынь.

Он вынес Дербень-Калугу на лестничную клетку:

– Ступай!

– Ах, вы все тут заодно! Ну, так пожалеете.

– Иди, иди. Поговорили и будет.

– И я здесь не один. Скоро узнаешь, тертая морда.

Монтажник вернулся в зал и объявил тоном начальника:

– Танцы окончены. Прошу расходиться.

Семена и Катю он задержал.

– Вам нельзя уходить. Пока останетесь здесь.

С ними вместе остались Лиза и Михаил. Лиза все смотрела на разбитое Семеново лицо и всхлипывала.

– Перестань!
– сердито унимал ее Семен.
– Что я, покойник, что ли?

– Тебе больно, Сеня?
– спрашивала она жалобно и еще пуще заливалась слезами.

Катя была бледная, глаза ее горели и казались теперь совершенно черными. Михаил держался поодаль, старался не смотреть на нее, отшучивался:

– Ничего себе история с географией. Придется ночную оборону вести.

В зале осталось еще несколько монтажников. Ими распоряжался бригадир:

– Запереть дверь! А теперь парты сюда! Живо! Дверь забаррикадировать!

Из классной комнаты стали сносить к двери парты и громоздить их друг на друга. Работали молча, в томительном ожидании, что скоро придут. И они пришли. Сначала по лестнице громыхали сапоги, потом сгруживались перед закрытой дверью, и слышно было тяжелое дыхание поднимавшихся людей. Наконец раздался громкий стук в дверь и голос Дербень-Калуги:

– Рябой, открывай!

Из зала никто не ответил.

– Послушай, бугор!
– примирительным тоном сказал Дербень-Калуга.
– Ты нам не нужен, и людей твоих мы не тронем. Выпусти этого щенка, я с ним посчитаюсь. И девчонку: проучить надо. Ну?

– Пеняй на себя. Навались, ребята!

В дверь начали ломиться; она глухо задрожала от сильных ударов, но выдержала напор.

– Ну-ка вниз за бревном, живо!
– кричал Дербень-Калуга.
– Да потяжелее принесите.

Бригадир отвел Михаила к окну.

– На улице никого не видно?

Михаил приоткрыл створку, посмотрел:

– Никого.

– Нужно бежать в клуб. Там сейчас народ. Позвать сюда... И кого-нибудь из начальства.

– Но ведь отсюда не спрыгнешь... Тут, слава богу...
– Михаил снова опасливо посмотрел в раскрытое окно.
– Метров двенадцать будет.

Бригадир сходил в классную комнату и принес моток электрошнура. Привязав один конец за радиатор, он бросил второй в окно:

– Спускайся!

– Господи благослови!
– Михаил криво усмехнулся и осторожно полез на подоконник.

Шнур показался ему слишком тонким. Он глубоко, до режущей боли впивался в руки. Михаил кряхтел, корчился и отталкивался от стенки коленями. Но его снова тянуло к стене, словно кто-то толкал его, хотел вдавить в эту шершавую, обдиравшую руки и лицо штукатурку. Наконец он почувствовал ногами землю, бросил шнур, огляделся - никого. Быстро отряхнул с пиджака белый известковый налет и побежал.

Недалеко от школы ему встретилась на дороге большая толпа. Впереди шли Синельников и комсорг Пятачков, быстрый круглолицый крепышок.