– Ладно, мы еще поговорим о показной храбрости и о трезвости, - сказал Михаил.
– А сейчас пошли в контору. Начальство ждет.

– Торопись... не то вдруг чего подумают, - ответила насмешливо Катя, удаляясь.

Через несколько минут вышел из своей засады Воронов.

"Скажи ты на милость, она еще и в делах разбирается... Тоже следит", подумал он.

Против желания своего ему было приятно услышать от нее лестный отзыв о своих начинаниях. Дело в том, что он, собрав бригадиров и десятников, предложил отжать "лишки" с промышленных объектов на жилье. Из-за этого, собственно, и спорили Семен с Михаилом. Ради этого Воронов увез потихоньку от главного инженера его резерв транспортеров. Увез без накладных, нахрапом. Стояли они на наружном дворе под навесом, и завскладом просто просмотрел их. Воронов понимал, что это ему не простят, но ради пользы дела он готов и взыскание получить. "И зачем это Лукашин пожаловал? думал он.
– Не из-за этих ли транспортеров?"

Там, возле конторы, стояли окруженные рабочими начальник строительства Лукашин, главный инженер Синельников, секретарша Неля. Среди этой разноголосой шумной толпы Лукашин ходил по кругу, пожимал каждому руку, приговаривая:

– Здравствуйте, труженики, здравствуйте! Нуте-ка, стол сюда!
– весело крикнул он.
– Мы вам привезли, товарищи, так сказать, производственный подарок - ордера на квартиры. Многие из вас переселятся завтра в благоустроенные дома.

– Сколько?

– Кто именно?
– послышались голоса.

– Только десять ордеров, - предупредил Синельников.

– А на очереди полторы сотни...

– Ничего себе - многие...

– Кто списки составлял?

– Товарищи, списки составлены в порядке строгой очередности месткомом. Прошу, - Лукашин передал лидериновую коричневую папку Неле. Та уселась за стол и стала выписывать ордера.

Синельников взял под локоть Воронова и отвел тихонько в сторону:

– Пройдем к карьеру.

– Пожалуйста!
– сказал Воронов.

В неглубоком скальном забое только что подорвали очередной отвал, и теперь камень лежал грудой, завалив все подходы. Но ни одного грузчика не было. Ни тачек, ни носилок... Лишь около бурового станка возились двое бурильщиков. А над катальными ходами тянулась целая вереница только что установленных транспортеров.

– Значит, сняли грузчиков?
– насупившись, спросил Синельников.

– Да. Поставлю на жилье.

– Все лишки отжимаете, - усмехнулся Синельников и спросил: - А где остальные транспортеры?

– На домах.

– Почему не выписали на них накладные?

Воронов отлично знал, что никто бы ему таких накладных не подписал, но ответил с извинительной улыбкой:

– Не успел в суматохе.

– Партизанщина...

– Но ведь они стояли без дела!

– А вы знаете, что это резерв? Через три недели пойдет бетон в доке...

– За день освобожу.

– Думаете, их так просто перебросить и установить?

– Я надеюсь, что вы это сможете.

– Надейтесь...
– сухо сказал Синельников.
– Но за самовольство получите взыскание.

Они вернулись к столу, когда уже началась выдача ордеров.

Неля выкликала рабочих, те подходили к столу, Лукашин вручал им ордера, пожимал руку, произнося свое неизменное: "Поздравляю, труженик, поздравляю".

Синельников стоял рядом, скрестив на груди руки; и каждая пуговица его светлого френча ослепительно блестела. И выражение лица его было снисходительно-степенным, полным собственного достоинства; и весь он был похож на маршала, принимающего парад. "Точно похвальные грамоты раздают. Духового оркестра лишь нет... Вот комедианты!
– думал Воронов, глядя на застывшего в важной позе Синельникова.
– Ведь уже сколько домов-то нужно было сдать и заселить!.. А они привезли десяток ордеров... Смотрите, какие мы добрые! Любим вас, заботимся..." И Воронову захотелось нарушить это парадное настроение Синельникова какой-нибудь неожиданной выходкой.

Дождавшись, когда назвали последнюю фамилию; он повернулся к толпе и сказал громко:

– Товарищи! Вы знаете, как нужны нам квартиры. Я Подсчитывал - людей для строительства жилья дополнительно можно найти на участках.

– Что?

Воронов, даже не оборачиваясь, почувствовал, как вытянулось вместе с возгласом лицо Синельникова.

В толпе кто-то крикнул, кажется, Семен: "Правильно!" На него зашикали.

Покрывая шум, Воронов сказал:

– Я выделяю со своего участка сорок человек. Если так поступит каждый участок, к зиме у нас не останется ни одного барака!

Он повернулся к Лукашину. На лице начальника не осталось и следа от давешнего благодушия. Синельников прищурил карие глаза и с легкой иронией смотрел на Воронова.

– Как вы думаете, товарищ начальник?
– спросил Воронов Лукашина.

С минуту длилось напряженное молчание. Но вот Лукашин улыбнулся, развел руками и произнес тихим добродушным голосом:

– Да что ж я! Давайте послушаем производственников. У нас здесь главный инженер Синельников.

– Я возражаю, - резко заявил Синельников.
– Надо собрать совещание, обсудить. Нельзя же с ходу решать такие важные вопросы. План под угрозу ставить.

– Я обязуюсь выполнить его без сорока человек, - упрямо настаивал Воронов.
– На наших участках лишние люди. Резерв на всякий случай.

В толпе послышался гомон, и Воронов понял, что выходка ему удалась.

– Кого ты хочешь снять?
– спросил Лукашин.

– Часть землекопов, грузчиков, плотников. И потом часть бетонщиков.

– А бетонщики согласятся? Ведь они лишатся своих высоких заработков.

– Они сами предложили.
– Воронов отыскал в толпе Семена Саменко: Подойдите! Где ваши подсчеты?
– спросил Воронов подошедшего Семена. Изложите, в чем суть.