В 1986 году судьи Джованни Фальконе и Паоло Борселлино смогли начать так называемый Макси-процесс, на котором судили 474 мафиози, хотя некоторые из них, как и Риина, так и не были задержаны. Тем не менее его заочно приговорили к пожизненному заключению за убийства. В ответ на это босс вынес им смертный приговор. 23 мая 1992 года Фальконе, его жена и трое телохранителей погибли, когда люди Риины привели в действие взрывчатку на пути их автомобиля. 19 июля того же года пришла очередь Борселлино.

Эти убийства привели к массовой полицейской операции против мафии. Хотя поначалу Риине удалось избежать ареста, в январе 1993 года предательство его водителя позволило его найти. Риина был арестован в Палермо, где он скрывался под чужим именем последние 24 года.

Его арест не остановил террористические действия Корлеонези: 27 мая 1993 года бомба на Виа дей Джоргофили во Флоренции унесла жизни пятерых человек.

Вновь осужденный, на этот раз за более чем 150 убийств, Риина был приговорен к пожизненному заключению и переведен в тюрьму строгого режима в Милане.

Больной раком, в 2017 году он был доставлен в Главный госпиталь Пармы, где после двух операций умер 17 ноября. Так исчез человек, чьи преступления, столь же безжалостные, сколь жестокие и беспорядочные, разрушили романтический образ мафии, созданный кино и литературой.

Психологический портрет Тото Риины

Документальный фильм «Фотограф мафии» (2019), основанный на жизни Летиции Батталья, также представляет собой хронику Палермо и ее отношений с «Коза Нострой» и бедностью [80] . Палермо становится еще одной темой в фильме, потому что невозможно понять корни мафиозных преступлений или слышать эхо выстрелов в толпе, которая ничего не слышит, когда ее допрашивает полиция, не погрузившись в красоту фотографий Батталья. В этих снимках запечатлен несчастный быт Палермо на протяжении столь долгого времени, что кажется, что ничто и никто не сможет остановить это неугасимое кровопролитие. Это художественные, но ужасные фотографии.

Летиция Батталья появляется на месте преступления с камерой, направляя объектив на убитого водителя, лежащего на сиденье в луже крови; на казненного на улице с раскинутыми руками, окруженного зеваками; и на множество других. Она показывает нам насилие, чередующееся с изображениями полуголых детей, выходящих из переулка, или лиц матерей, которые давно утратили надежду в темных лачугах, где осталась лишь покорность.

Возможность слышать и видеть судей Джованни Фальконе и Паоло Борселлино – двух мужчин, посвятивших себя утверждению справедливости на этой земле, где законы устанавливают мафиозные киллеры, захватывает дух. Эти два мученика делают заявления, предвосхищая свою смерть, если не знают о ней с точностью. С ними документальный фильм покидает привычный нуар и погружается в трагедию, поскольку, как это бывает в произведениях Эсхила или Софокла, их жизни больше не зависят от них, как только они вызвали на себя судьбу. Коррумпированное правительство играет роль хора, его песни – это предостережения о предательстве: «Мы вас не защитим, если вы решите действовать против наших интересов». Редко можно увидеть коррупцию так явственно, как на этой земле, оставленной на произвол судьбы убийцам, где лишь избранные по судьбе понимают, что жизнь под бесчестием – это не жизнь, и что смерть – цена, которую стоит заплатить.

Борселлино после убийства своего близкого друга Фальконе в результате взрыва его автомобиля впал в депрессию, изолировавшись от всех и желая поразмыслить. Он дал интервью RAI, которое стало предвестием: «В то время я потерял свой энтузиазм к работе, у меня не было сил продолжать… но в последнее время я решил продолжить; хотя у меня уже нет той веры, с которой я начинал – у меня есть ярость, чтобы продолжать… Если меня не будет, другие продолжат мою работу». Спустя несколько дней «Коза Ностра» ответила взрывом такой мощности, что убила его перед домом, где жила его мать, разрушив половину здания и убив еще пятерых человек в облаке пыли, которое завалило припаркованные поблизости машины.

Режиссер фильма Ким Логинотто при неоценимой помощи архивных кадров трогает нас за душу, показывая реакцию граждан на похоронах Фальконе и Борселлино, а также их близких.

На похоронах Фальконе выступила вдова одного из его телохранителей, также убитого в теракте, и обратилась прямо к мафии: «Я знаю, что вы тоже здесь. Вы должны на коленях искренне попросить прощения, чтобы доказать, что можете измениться…» Священник призвал вдову продолжить молитву о прощении, но она, вне себя от горя, отказалась: «…Но нет, они не изменятся, не изменятся!» Также присутствующие, заполнившие церковь, полные гнева и негодования, проклинали членов правительства, которые лицемерно пришли на мессу corpore insepulto, чтобы поблагодарить судью Фальконе за его услуги Республике. С угрожающими жестами, скорбя о столь многих забытых мертвых и о жертве этого смелого человека, за которым в течение двух месяцев последовал Борселлино, они обрушились на карабинеров с криками «Шуты!»

Но этот взрыв, который охватил Сицилию и вызвал землетрясение в Палермо, нулевой зоне «Коза Ностры», спровоцировал ударную волну, достигшую всесильного капо Сальваторе «Тото» Риины (1930–2017), и в конечном итоге стал его гибелью. После 23 лет «в розыске», пока он спокойно жил в центре города, его наконец арестовали. Позже настала очередь Джованни Бруски, известного как Свинья, который прожил 42 года в жалкой фермерской хижине на сицилийском поле. О нем Летиция Батталья сказала: «Он живет как нищий, но у него есть вся власть, и это компенсирует ему нищету».

Культура омерта

Редко криминологи могли так четко очертить влияние окружающей среды и усвоенных кодексов, как в мафиозных структурах, связанных с определенной территорией, где закон представляет собой чистую формальность перед силой обычаев, скрепленных выстрелом в затылок или убийством всей семьи несчастного, если оскорбление требует более строгого наказания. Именно поэтому итальянцы, эмигрировавшие в начале XX века в Америку (как они называют Соединенные Штаты), унесли с собой секрет «Коза Ностры»: если они собирались занять свое место в незнакомой стране, то должны были продемонстрировать силу, исходящую оттого, что они свои, порядок вещей, в котором предательство наказывалось смертью, а враг сражался с помощью автоматов и бомб.