— Это мой папа.

Я приседаю рядом с ним и целую его в макушку, а затем сажусь на задницу, чтобы поиграть с ним.

Через несколько минут Виктор кричит:

— Еда готова.

Я поднимаюсь на ноги и прижимаю Винсента к груди.

— Хочешь хот-дог, приятель?

— Да. Хочу два.

— Пожалуйста.

— Пожалуйста, папочка.

Я никогда не устану слышать, как он называет меня папочкой.

Эверли берет две тарелки и накладывает на них немного еды.

— Садись, чтобы ты мог поесть.

— Да, мамочка, — говорю я, чтобы подразнить ее.

— Она не твоя мамочка, — смеется Винсент.

— А кто она для меня? — спрашиваю я.

— Она твоя… ааа… она твоя жена.

— Твои слова да Богу в уши, — бормочу я.

Я сажаю Винсента на стул и жду, пока Эверли передаст ему его тарелку, а затем передает мне мою.

— Спасибо, моя маленькая любовь.

— Не за что. — Она идет за едой для себя, а когда садится рядом со мной, бросает взгляд на Дмитрия. — Он всегда такой тихий?

Я киваю, проглатывая картофельный салат.

— Дмитрий — хранитель Алексея.

— Что такое хранитель?

Дмитрий подслушивает наш разговор и отвечает:

— Я защищаю Алексея.

— О… то есть как телохранитель? — Спрашивает его Эверли.

Дмитрий качает головой.

— Нет, это нечто большее. Я присягнул Алексею на всю жизнь. Куда он, туда и я.

— О, вау, — шепчет моя женщина. — Как долго вы являетесь его хранителем?

— Почти пятьдесят лет.

— Вот это да! — Она хихикает. — Это впечатляет.

— Ешь, моя маленькая любовь, — напоминаю я ей.

— О, точно.

Я наклоняюсь ближе и шепчу:

— Или ты потом не получишь никакого десерта.

Она заливается смехом и откусывает кусочек кукурузы, приготовленной на гриле.

_______________________________

Когда мы возвращаемся домой, Винсент уже крепко спит. Перед тем как мы покинули поместье, я убедился, чтобы он сходил в туалет, так что, надеюсь, он не намочит постель. Мне не понравилось, как он расстроился той ночью.

Я помогаю Эверли переодеть его в пижаму, а затем целую его на ночь. Я жду, пока моя женщина поцелует нашего сына, затем беру ее за руку и веду в гостиную.

— Итак, что думаешь о барбекю? — спрашиваю я.

Мы садимся на диван, прежде чем она отвечает:

— На удивление, мне понравилось. Мне очень понравилось разговаривать с Алексеем.

— Он удивительный человек, — говорю я. — О чем вы с Виктором говорили?

— Хм… конечно, тебе хочется все узнать, — дразнит она меня. — Я спросила его, будем ли мы с Винсентом в безопасности, если будем жить в поместье с тобой.

— Что он сказал?

Она берет меня за руку и переплетает наши пальцы.

— Он сказал, что ты важен для него, так что наша безопасность является приоритетом, потому что он хочет сохранить тебя в здравом уме.

Я громко смеюсь.

— И? Это изменило твое мнение о том, чтобы переехать раньше?

Она прислоняется плечом к спинке дивана, повернувшись ко мне лицом.

— Я не хочу продавать этот дом.

— Ты можешь оставить его себе в качестве инвестиции. — Я на мгновение задумываюсь, а потом в моей груди вспыхивает волнение. — Или я могу арендовать его у тебя?

— Это было бы глупо. Кто будет здесь жить?

— Моя мама. — Выражение моего лица становится серьезным. — Я хочу привезти ее в США как можно скорее. Мне не нравится, что она совсем одна в России.

— Это было бы потрясающе. — Эверли бросает на меня обеспокоенный взгляд. — Думаешь, я ей понравлюсь?

— Моя мать — немногословная женщина. Она из другого мира, но со временем, я уверен, вы поладите.

Я не рассказал ей об Эверли и Винсенте. Хотелось сделать это при личной встрече.

— Она может говорить по-английски?

Я киваю.

— Да. Она заставляла нас всех брать уроки.

— Когда ты собираешься привезти ее в США?

— Мне нужно поговорить с Виктором, но как только я смогу договориться, то дам тебе знать.

Если немного повезет, я смогу поехать за мамой в ближайшие пару недель. Но мне нужно согласие Виктора, потому что я также собираюсь свести счеты со своим отцом.

Возвращая разговор к нашей первоначальной теме, я спрашиваю:

— Когда ты переедешь ко мне?