В опорнике я прочесал картотеку дважды и отложил карточки пяти подозреваемых. Все уголовники со стажем. Один из них, подходил больше всех, настоящий форточник, рецидивист. Но кое-что не сходилось, сейчас он сидел на зоне.

Ещё парочка уголовников, не были классическими форточниками. Обычно они промышляли воровством чемоданов в поездах дальнего следствия. Кроме этого, играли в карты на деньги с пассажирами. Я понимал специфику их промысла и знал: если в их руки случайно попадёт адресок зажиточного гражданина, то они могут не только дать наводку подельникам, но и сами пойдут на квартирную кражу.

Из оставшихся, самые большие подозрения вызывала фигура отца Кошеля. Мне хотелось доверять парню, уверившему, что папаша, уголовник сейчас в деревне у родственников, но проверить информацию всё равно придётся.

Кроме Кошеля старшего, меня заинтересовал старый вор, карманник, носивший погоняло Хромой. Он давно закончил карьеру. С последней ходки вернулся пять лет назад и сейчас находился под надзором. Преклонный возраст и отсутствие ноги, не позволяли подозревать его в личном участии в ограблении. Но в карточке имелась парочка интересных пунктов. Во-первых, из-за инвалидности старый вор не был выслан за 110 километр. А во-вторых, имелась запись о выдающихся организаторских способностях, весьма авторитетного старичка. К тому же я помнил парочку баек про него, услышанных в прошлой жизни.

По идее с него и надо было начинать, но я решил для начала проверить лёжки остальных уголовников. Ведь кто-то из них мог не выдержать и вернулся в Подмосковье. Переписав адреса проживания и составив список злачных мест с карты, оставленной дядей Сашей, я уже собирался уйти из опорника, но меня приостановил капитан Исаев.

— Саша, насколько я понял, ты сейчас только по квартирной краже работаешь? — уточнил он, выказав свою осведомлённость.

— Да — ответил я, при этом мигом учуяв подвох.

— Советую тебе не влезать в это дело с головой. Постарайся поменьше взваливать на себя ответственности, и главное — ничего не обещай работнице прокуратуры, которую по чьей-то прихоти решили назначить на дело.

— Павел Егорович, говори прямо, что не так с этим делом.

— Дело простое. Если бы не близость этой грёбаной олимпиады, то никто в руководстве Московского МВД, на него внимания не обратил. Но сейчас во время праздников, в тех, кто наверху, даже песчинку бросать нельзя. Сразу волны начинают расходиться. Да такие, что могут захлестнуть нас с головой. Боюсь, кто-то слишком исполнительный, из наших местных руководителей, уже подсуетился и позвонил куда надо. А потом он же, в случае затягивания расследования, начнёт крайнего искать. И похоже, этим крайним, он намерен сделать тебя.

— Неужели наш Гамалеев уже расстарался?

Выслушав мою догадку, Исаев кивнул.

— Да Саша, наш пострел везде поспел. Какие-то тёрки у него с начальником угрозыска, вот он и начал прыгать через головы.

— Не пойму, зачем наш начальник милиции этого тухлого гражданина вообще рядом с собой держит? Боюсь, плохо это всё для него закончится — предрёк я реальное будущее, которого хотелось бы избежать.

— Саша, а как он его уберёт? Гамалеев такие речи на партийных собраниях толкает, закачаешься. Через это и связями серьёзными по линии КПСС обрастает. Все без исключения понимают, что ничего полезного майор нашему РОВД не приносит, но его очковтирательство, переплюнуть практически невозможно. — Разоткровенничавшись, старший участковый хотел ещё что-то добавить, но в этот момент прямо к крыльцу подкатила знакомая бежевая Волга. — Ну вот, помяни чёрта, и он появится. Давай-ка Саня текай из опорника, пока не началось.

Однако выйти наружу, я так и не успел. Гамалеев ворвался внутрь вместе со своим подручным прихлебателем и загородил выход.

— А вот и гнездо наших сонных участковых — с ходу заявил майор. — Привыкли тут самогонщиков гонять и баклуши бить. Как будете оправдываться? На вашем участке произошла квартирная кража. Да ещё в такой знаменательный для Советских граждан день. Девятое Мая! Праздник Победы омрачён из-за вашей некомпетентности.

— Товарищ майор, попрошу не нагнетать. Преступники навряд ли специально выбирали эту дату — возразил капитан Исаев, но Гамалеев подскочив к деревянной стойке, замахал перед его носом указательным пальцем.

— Капитан Исаев, я не позволял вам пререкаться! Согласно формуляру, спущенными во все территориальные подразделения милиции, министр МВД СССР, возложил профилактику возможных правонарушений, напрямую на участковых инспекторов. К тому же ваш отдел недавно доложил, что все до последнего уголовника выдворены с территории микрорайона. И что же мы получили сейчас? Настоящее ограбление, допущенье по вашей преступной халатности! И это в тот момент, когда весь Советский Союз вместе с трудящимися отмечает такую знаменательную дату!

Слушая машущего руками Гамалеева, я догадался, в какой именно день произошёл срыв дяди Саши. Значит, именно сегодня он, будучи под градусом, не выдержал и расквасил майору нос. Ну ничего, я подобной ошибки допускать не собираюсь, как бы Гамалеев сейчас не старался.

— Зря вы так, товарищ майор — громко сказал я, прервав поток того высокомерного бреда, что нёс Гамалеев. — Наши местные уголовники не давали о себе знать пару месяцев. Значит, работа участковых свои положительные плоды принесла. К тому же, тот, кто обнёс хату директора галантереи, может оказаться гастролёром.