Я чувствовал, что приезжие преступник здесь не при делах. К тому же знал, что почти все организованные группы, приезжающих в Москву уголовников, этот сезон намерены пропустить. Уж больно крутые кары им пообещали в случае поимки. Однако я знал, Гамалеева нужно сбить с боевого настроя. Иначе нормально поработать над делом, он не даст.

— Лейтенант Расторгуев, а с тобой у меня состоится отдельный, очень серьёзный разговор — начал он зло, но я, вместо того чтобы продолжать слушать этот бред дальше, обошёл его прихлебателя и направился к выходу. — Не сметь уходить, пока я с тобой не закончил!

Злость Гамалеева переросла в гневный рёв, и я почувствовал, как он рванул в мою сторону. Резко развернувшись в самый последний момент, я уставился на его перекошенную физиономию.

— Товарищ майор, советую держать дистанцию, во избежание неприятных эксцессов. А все претензии можете передать моему непосредственному начальству.

Развернувшись, я вышел из опорного пункта. Я знал, что он тут же кинется жаловаться на меня начальнику милиции, но вместе с тем понимал, сейчас это ему делать бесполезно. Гамалеев сам поднял волну, тем самым подставив своих непосредственных руководителей. Именно из-за этого, его жалобы сегодня никто слушать не будет.

В результате у меня появилась небольшая фора, которой я решил воспользоваться.

Последним, что я услышал, до того, как ушёл подальше, были крики Гамалеева, донёсшиеся из распахнутой настежь двери опорника. В них он обещал, что точно покончит со мной, если к сегодняшнему вечеру не будет результатов.

Начав обход адресов, я уже через час выявил, что троих из подозреваемых, точно нет в микрорайоне. Опытный форточник сидел на зоне в Смоленской области, о чём свидетельствовал его родной брат, накануне ездивший отвозить ему передачку. Парочка железнодорожных катал, уехали из Москвы ещё в начале весны. После того как в Москве запахло жаренным, они больше не появлялись.

Конечно, их родня могла меня обмануть, но чуйка старого опера подсказала, что это не так.

После сужения круга подозреваемых я решил наведаться в старую деревянную казарму, где проживал Гена Кошель с матерью. Там же был прописан его отец. Парня я услышал, загодя, ещё не дойдя до двора, граничившего с частным сектором.

А обнаружил я Кошель сидящим на лавке с гитарой в руках. Он с упоением пел песню Высоцкого про войну, при этом неплохо попадая по струнам. Рядом за столиком сидели увешанные орденами и медалями ветераны. Невдалеке стояла компания десятиклассников, явно поджидавших своего предводителя. Судя по нехитрой закуске и распечатанной бутылке столичной водки, ветераны отмечали праздник прямо здесь.

Гена моё появление заметил, допел песню и, отказавшись от протянутого стакана с пятьюдесятью граммами водки, подошёл.

— Привет, Иваныч, а ведь я твоего появления сегодня ждал — признался он, после того как я поздравил ветеранов с праздником.

— Значит, о квартире директора галантереи уже в курсе?

— Да уже полмикрорайона знает, что ночью обнесли хату этого зажито куркуля.

— И что ты об этом думаешь?

— Иваныч, я же тебе уже говорил. Одно дело — футбол и наши с тобой беседы о жизни, а другое дело твоя служба. Извини, но людей сдавать не приучен — предупредил Кошель, тем самым подтвердив, что он знает больше, чем скажет.

А это значило, что подтверждалась моя догадка о непричастности залётных гостей к квартирной краже

— Гена, так я вроде и не просил кого-то сдавать. Так хотел перекинуться парой слов со своим товарищем по команде и обсудить стратегию на завтрашний футбольный матч с деревенскими.

— Иваныч, игра игровой, но я-то знаю, ты пришёл спросить о том, не нарисовался ли мой батя в микрорайоне, пока ты после неудачной рыбалки отходил. Так вот, отвечу сразу, он сидит в деревне. И будет там ныкаться всё лето и осень, до морозов.

Парень явно был на меня немного обижен, за то, что я отказался взять его на рыбалку. Это наложилось на мой визит, целью которого был его отец. Однако про местонахождение своего папаши он не врал, это я чувствовал.

— Ну раз говоришь, что здесь его нет, значит, с матерью твоей говорить не стоит. Ладно, Гена, давай до завтра — сказал я и развернувшись, направился в сторону комбината.

Я чуял, что Кошель мне ещё пригодится, так что давить не стал. К тому же теперь, после того как маньяк был убит, и одна из жертв спаслась, я знал, что всё возможно.

— Иваныч, погодь — я услышал окрик, отойдя метров на пятьдесят.

— Чего тебе? — спросил я Кошеля не останавливаясь.

После этого парень меня нагнал и пристроился рядом.

— Иваныч, наши местные бродяги точно не при делах — неожиданно уверил он.

— А вот это я сам проверю. Ну а тебе, рядом со мной лучше сегодня не светиться, а то если кто-то не тот увидит и бате стукнет, нехорошо получится — предупредил я Кошеля, но тот лишь отмахнулся.

— Да ничего странного. Мой родитель сейчас всё равно не при делах.