Удивительно, но Киреев берёт трубку почти моментально.

— Алло?! — его жёсткий голос звучит так, что Роман Витальевич дёргается, будто от удара.

— Доброе утро, ваше сиятельство. Простите, если звоню в неподходящий час…

— Вы уже позвонили, поэтому говорите. В чём дело?

— Я решил воспользоваться вашим предложением. Понимаете, я веду войну с графом Ярыгиным, а барон… то есть, уже граф Зверев тайно помогает. Поэтому я бы хотел попросить помощи у вас.

Несколько секунд в трубке раздаётся лишь тишина, но затем её вдруг наполняет хохот. Чернов отшатывается и с изумлением глядит на телефон.

— Сейчас? Только сейчас ты решил приползти ко мне? — отсмеявшись, спрашивает Киреев.

Задохнувшись от возмущения, Роман Витальевич собирается что-нибудь ответить, но не успевает. Собеседник продолжает, рыча при этом, будто зверь:

— Да пошёл ты, червь! Я больше не намерен помогать тебе. Ты показал себя слабаком, вот и сдохни. Я без тебя разберусь со Зверевым, а ты продолжай барахтаться, пока окончательно не утонешь! — выкрикнув последнюю фразу, Денис Александрович бросает трубку.

Ошарашенный Чернов дрожащими руками откладывает телефон и наливает себе ещё виски. Да уж, так его давно никто не оскорблял. И ведь придётся проглотить, потому что враждовать с Киреевым — это самоубийство.

Впрочем, как выясняется, враждовать со Зверевым ненамного безопаснее.

Глотнув виски, Роман Витальевич говорит сам себе:

— Нельзя сдаваться. Раз уж я начал войну, надо идти до конца! Я не могу позволить себе проиграть. Ничего, у меня в запасе ещё есть пара козырей, о которых вы не знаете…

Российская Империя. Недалеко от Санкт-Петербурга. Поместье графа Зверева.

Через несколько дней император официально издаёт указ об основании Ордена Багровой бури. До этого момента я еще сомневался в том, что императора не переубедят и он не попытается аккуратно съехать с этой темы, но, когда мне привозят гербовую бумагу с подписью и печатью монарха, я понимаю, что он сумел сдержать свое слово и его никому не удалось переубедить.

С этого момента я действительно глава собственного ордена!

Больше всех, как мне кажется, счастлив Конрад. Ведь в уставе официально прописано, что главная цель ордена — обезопасить мир от разломов и неважно, каким путём это будет достигнуто. Слово в слово совпадает с клятвой рода Зверевых, которую в своё время дали мои родственники.

Я тоже, безусловно, очень рад. Для меня это важный шаг вперёд. Не говоря уж о том, что собственный орден, где я сам буду принимать все важные решения, станет отличным орудием для будущей схватки с Пожирателем миров.

В этот раз мне не придётся сражаться с ним одному. Со мной будут верные бойцы и мои друзья.

Получив документы от императора, я звоню Георгию и приказываю, построить Багровых Стражей возле казармы. А затем направляюсь туда.

Когда добираюсь до места, весь состав уже ждёт меня. Они наверняка догадываются, зачем я их собрал, ведь на лицах сияют улыбки. Конечно, я заранее предупредил их, что мы вот-вот перестанем быть отрядом Стражей и станем отдельным орденом.

Подходя ближе, я на ходу объявляю:

— Внимание! С этой минуты вы больше не Багровые Стражи. Отныне вы — члены Ордена Багровой бури!

Оглушительный восторженный возглас пронзает пространство. От него даже сидящие на ветвях деревьев птицы пугаются и с возмущёнными криками улетают прочь.

Я повышаю голос, чтобы перекричать ликующих бойцов:

— Отныне нас будут называть буреборцы! Те, кто сражается с бурями — Багровыми, Великими, и с любыми, какие ещё появятся. Наша цель — не просто убивать монстров, закрывать разломы и добывать ресурсы. Мы полностью обезопасим наш город, Российскую Империю, а затем и весь мир!

— Как мы это сделаем, командир? — спрашивает кто-то.

— Не командир. Отныне обращайся к нему по титулу или же «глава», — наставляет Георгий.

— Так точно! Простите, как мы это сделаем, ваше сиятельство?

— У меня есть способ. Кто-то наверняка уже слышал или видел своими глазами, что я могу предотвращать открытие разломов. Так вот, я могу делать и так, что они вовсе не будут открываться в определённых местах. И впоследствии научу этому лучших из вас, — объясняю я.

Радостный гомон тут же смолкает. Буреборцы смотрят на меня во все глаза, будто не могут поверить. Хотя некоторые из них действительно сами видели, как я не позволяю разломам открываться.