Хорошие новости. Теперь можно надеяться, что у Чернова не получится быстро сломить Ярыгина. А то и вообще не получится.

Наверняка Роман Витальевич поймёт, кто помогает его противнику… Но мне плевать. Я готов лично позвонить и рассказать, но делать этого, конечно, не буду.

Уже когда мы с Ларисой подъезжаем к дому Самойлова, мне звонят с неизвестного номера. Предчувствуя неприятный разговор, решаю пока не брать трубку. Ставлю телефон на беззвучный, помогаю Ларисе выйти из машины и провожаю её в поместье.

После чего возвращаюсь на парковку и уже затем отвечаю. Неизвестный всё это время продолжал звонить.

— Слушаю.

— Андрей Алексеевич, добрый вечер. Как праздник? — раздаётся хрипловатый голос.

— Только приехали, ещё не успел оценить. С кем я говорю? — спрашиваю я.

— Это Константин.

— А-а, здравствуйте! Что же вы сразу не представились, я уже собирался послать вас куда подальше. Чем обязан?

— Вижу, чувство юмора вас не покинуло. Это хорошо, но я звоню вам по серьёзному поводу.

— Выкладывайте, — говорю я.

— Я обращаюсь к вам от лица её императорского величества Анастасии Фёдоровны. Она поздравляет вас с победой в войне, однако просит больше не повторять подобного.

— Подождите, вы что-то напутали. Воевал мой друг, а не я.

Константин вздыхает и произносит:

— Андрей Алексеевич. Со мной можете говорить откровенно. Нам прекрасно известно, какую поддержку вы оказали Виктору Борисовичу и понимаем, в чём истинная причина войны.

— В чём же? — уточняю я.

— Вы заинтересованы в том, что ослабить князя Чернова. Поэтому и уничтожили его вассала. Но Анастасия Фёдоровна просит вас больше так не делать. У вас и у ваших друзей много сил, но, если вы будете использовать их, чтобы крушить тех, кто слабее, императору это не понравится. Это не упрёк и не угроза, всего лишь дружеское предупреждение.

— Никаких проблем, Константин, вы всё правильно говорите. Проблема лишь в том, что Чернов, как и всегда, первым на меня напал. Бандиты пытались уничтожить грузовик, который, между прочим, вёз груз для императорской армии. А нанял этих бандитов непосредственно барон Ермолов. За что и получил заслуженное наказание.

— Вы уверены? — хмуро уточняет собеседник.

— Конечно, уверен. У нас есть факты, а после поражения Ермолов сам во всём сознался, — отвечаю я.

— Хм. Что ж, я передам информацию её величеству. И не слишком помогайте Ярыгину — корона против того, чтобы масштабы войны увеличились.

— Договорились.

— Всего доброго, — сухо говорит Константин и отключается.

Убрав телефон в карман, я усмехаюсь и качаю головой. Что же, подобного следовало ожидать. Правящая семья не хочет, чтобы я начал разносить петербургских дворян одного за другим. Я и без того очень быстро набрал немалую силу, император не мог не обратить на это внимание.

Пока что они меня поддерживали, но настроение монарха может в любой момент измениться. Стоит проявить осмотрительность, враждовать с императором я не очень-то хочу.

Пока, по крайней мере.

Надеюсь, что Константин действительно донесёт мою точку зрения до императрицы-матери, и в Зимнем дворце поймут, кто стал настоящим зачинщиком войны. Это ведь не единственный эпизод, Чернов уже не раз пытался меня прикончить. Чего стоит только тот отряд ликвидаторов со Зверобоем.

По большому счёту, мы с Виктором просто защищались.

Ладно, хватит об этом! Пора отправиться в дом, поздравить друга с победой и как следует отпраздновать.

Как и говорил Виктор, пышный приём он устраивать не стал. Среди приглашённых, кроме нас с Ларисой, оказались только его родные и друзья из ордена Стражей.

Граф Самойлов сиял, как новогодняя ёлка, и раз двадцать за вечер повторил, что он очень гордится сыном. Так что Виктор добился всех своих целей — одержал победу, больно щёлкнул по носу Чернова и произвёл впечатление на отца.

На следующее утро мы с Ларисой снова отправляемся в Обитель — для нас это должно стать таким же привычным действием, как почистить зубы. Тренировкам нужно уделять хотя бы по полчаса в день, а лучше больше. Однако слишком усердствовать тоже не стоит, сила Обители не простит ошибок.

Поэтому, когда я чувствую, что душа уже подрагивает от напряжения, сразу прекращаю. После небольшой расслабляющей медитации призываю Щелкунчика.

— Мы де? Десь расиво, — оглядывается монстрик.

— Нравится? Силу чувствуешь? — спрашиваю я, осторожно направляя немного энергии через нашу связь.