Мысли путались, а Лотта с хлюпаньем разорвала поцелуй, резко подскакивая и грациозно, вопреки всему, снимая с себя ночное платье, в которое успела переодеться. Тэйка замер, жадно изучая крепкое подтянутое тело, рельефный живот, длинные ноги, аккуратную полную грудь. Она была прекрасна во всех смыслах. Дикая, неудержимая.

Миг, и Аркана рывком раздвинула его ноги, пристраиваясь между ними, и в этот самый момент пришёл страх. Омега дёрнулся, невовремя вспомнив, что до этого момента ублажал себя сам. Но судя по горящему лицу альфы, говорить сейчас что-либо не имеет смысла, и Тэйка закусил губу, зажмурившись. Страшно, так невыносимо страшно.

Сначала он почувствовал чужие пальцы, мягко растягивающие горячую плоть. Распахнул глаза и выгнулся, хрипло застонав. Потом Лотта коснулась напряженного члена, прижимая его к животу и наминая яйца. Сама рычала от возбуждения, подавалась бёдрами, но держалась. Омега снова закрыл глаза, шумно выдыхая. Запахи дурманили, чужие пальцы с хлюпаньем проникающие в него — пугали. А вокруг полутьма, только трещат свечи на столе и подоконнике. Министр любила живой огонь. Сама была огнём.

— Расслабься, — рыкнула она, резко вытаскивая все пальцы и упираясь руками в бедра. — И не дёргайся.

Тэйка завороженно наблюдал, как она качнула бедрами, и тело изнутри прожгло болью, резкой, пронзительной. Это не пальцы, это нечто пугающее. Омега вскрикнул, возглас перерос в громкий стон. Она не дала свыкнуться, сразу толкнулась, наполняя собою полностью, впилась ногтями в его ноги и выгнулась. И в полумраке сплелись два тела, сияющее неоном и ловящее огненные блики.

Узел набух, растягивая мышцы, Тэй взвыл, кончая. Связка, он слышал об этом. Говорили, это подобно мистике, когда альфа помечает своего омегу. Именно с той ночи в Тэйке зародились надежды, что Лотта Аркана — его истинная пара, сказками о которой он грезил дождливыми ночами в кузнице. Он выгнулся, чувствуя, как нечто тёплое наполнило его после хриплого рыка Лотты. Боль была невыносимая, затекли ноги, кажется, из ануса пошла кровь.

Омега заскулил, заметался, но крепкие руки только сильнее сжали бёдра, а альфа продолжила, с остервенением втрахивая непокорного раба в пол собственных покоев. Тэйке только и осталось, что закрыть лицо руками, утирая слёзы и пытаясь отдышаться. Ночь горела.

***

Узел обмяк где-то под утро, когда Тэй едва мог находиться в сознании, иногда всё же проваливаясь в беспамятство. Словно сквозь сон он видел, как Лотта медленно вышла из него, обессиленно опустившись на колени и тяжело дыша. Боль внизу то притуплялась, то вспыхивала, двигаться было невыносимо.

— Прости, — Аркана приблизилась к его лицу, положив на щеку руку и прижавшись губами ко лбу. — Тебе нужно помыться.

В ответ Тэйка только застонал и потерял сознание от бессилия, оставив опешившую Лотту наедине со своим бездыханным телом. Альфе только и оставалось, что перетащить его на кровать и усесться рядом, осматривая до сих пор пульсирующий анус с засохшими капельками крови. Министр тяжело вздохнула, доставая тут же из тумбы влажные салфетки, вымоченные в лечебном лосьоне, и принялась аккуратно обрабатывать промежность.

Этот омега не был похож на сэйканских, он был отчаянно смелым, со своими принципами. Альфа прекрасно видела его рвение, но отчего-то боялась приближать к себе хоть кого-то. Она и купила-то Тэйку только лишь под давлением чиновника с Коурги, который настаивал, мол, рабы — это символ достатка.

Лотта понимала, что этот омега не станет для неё кем-то большим. Как только он проснётся, она отправит его в комнату, ну а пока так хочется касаться сильного тела, нежно вести по животу и невесомо целовать шею. Она забудет обо всём, но потом, а сейчас так хочется ощущать себя нужной.

Министр тяжело вздохнула, поворачивая голову в сторону окна. Сквозь него билось утреннее солнце, объявляя, что хозяйке поместья пора начинать рабочий день. Лотта прикрыла глаза, мимолётом думая, что нужно будет осмотреть раба на случай, если неосторожная леди ненароком оплодотворила своего наложника. Ей не нужны наследники в столь раннем возрасте, и тем более от невольника с дикой планеты.

6. Такие разные омеги

Рэя она купила семнадцатилетним диким зверёнышем, зубастым и плешивым. Омега с планеты Нинха не давался живым, круша рабские ряды в пух и прах. Лотта как раз была на Коурге после захвата родины Рэя, и видела, как молодой нинханец отчаянно пытался вырваться на свободу. Кусался, плевался, брыкался. А потом Грэг и его охотники всадили ему снотворное, и тот грохнулся на пол. Лотта понимала, что это опасно — привезти в дом такого-то дикаря, но Рэй проснулся уже в её поместье. Приручить пса — полюбить пса. Наложник долго сопротивлялся, но здесь ему ничего не угрожало, поили, кормили, одевали и мыли. Секрет министра прост: море любви и немного денег.

Рэй вырос красивым омегой, поджарым, сероглазым, черноволосым. Лохматые треугольные уши и мощный хвост, отличительная черта всех нинханцев, и правда делали его похожим на молодого пса, верного и злого. Рэй плохо ладил с остальными в доме Арканы, пожалуй, переваривал только Коула, и то через раз. Лотта сдалась, когда поняла, что раб не смирится с тем, что хозяйка уделяет время кому-то ещё. Это была собачья ревность, и министру пришлось закрыть на неё глаза. Рэй не за любовь бился в кровь, а за внимание, хоть за глоточек ласки. Леди обожала своего пса, своего цепного раба с верными серыми глазами, и этим вечером она подарит ему всю свою оставшуюся нежность.