— Спасибо, моя госпожа, — Баку позволил себе счастливо улыбнуться и склонил голову ещё ниже. Лотте не нравилось, когда он так делал, она хотела любоваться его глазами.

— Посмотри на меня, — потребовала министр, дотронувшись ладонью до руки наложника, лёгкими касаниями пальцев скользнула вверх по плечу, ощущая как он напрягся. Молодой омега слишком изголодался по ласкам.

Парнишка поднял взгляд, несколько секунд метался, а потом всё-таки посмотрел прямо в чернющие глаза Лотты. И она замерла, слыша как бухнуло собственное сердце. Эти бесподобные глаза отражали сияние солнца, заглядывая в самую душу. Министр огладила нежные скулы, провела кончиком пальца от тонкой синей брови до вздрогнувшего подбородка, коснулась пухлых мягких губ, жадно облизнувшись.

— Я привезла тебе с Коурги подарок, но забыла его в комнате. Пойдём, я отдам тебе его? — вопрос был чисто формальным, ведь Лотта и так знала, что он пойдёт за своей леди хоть на край света. Омега только жарко выдохнул, его щеки заалели, и он покорно прикрыл глаза, его ресницы задрожали.

Министр Аркана зацепилась рукой за худую шею, притягивая юного рурсанца к себе, поймала его взгляд и жадно поцеловала, властно впиваясь в нежные, такие податливые губы. Баку снова выдохнул, прильнул к ней, обнимая спину и позволяя лохматить и без того растрепавшийся пучок.

— Пойдём, — альфа резко отстранилась, прервав поцелуй и вызвав разочарованный вздох своего омеги, и потянула его прочь из оранжереи.

— Да, госпожа…

Лотту в этот момент не заботили окна дворца, выходящие в сад, не заботили ни доктор Неццу, ни господин Рик. Её волновали только собственное возбуждение и тяжело дышащий Баку, безмолвно следующий за ней. Леди Аркана хотела этого мальчишку дико, неудержимо.

Наконец, миновали галереи, и коридоры вывели их в центральное крыло дворца, где находилась спальня госпожи. Здесь никому не позволено было находиться без её ведома, поэтому можно было выдохнуть. Лотта прислушиваясь к сбивчивому дыханию Баку и снова облизнулась, представив разгоряченное молодое тело без всех этих рабочих одежд, аккуратные бледные ступни без тяжёлых сапог.

Леди едва успела затворить дверь обители, как Баку прижался губами к её шее, вызвав длинный тихий вздох. Альфа оперлась руками о стену, позволяя наложнику отогнуть ворот сюртука и провести языком по нежной трепещущей коже. Лотта грешила одной-единственной слабостью, слабостью к красивым молодым омегам. Лишь немногие из её рабов позволяли себе такую вольность, впрочем, леди Аркана любила смелых. Министр, затаив дыхание, вцепилась в пуговицы на своей одежде, осторожными движениями расстёгивая их и припуская зелёный сюртук. Баку оторвался от шеи, и Лотта воспользовалась минутным замешательством, развернулась, требовательно вцепившись в его губы. Наложник безвольно опустил руки, пока госпожа медленно с упоением вылизывала разгоряченную полость, обхватила острое лицо обеими руками, притянув ближе к себе. Леди взяла его подбородок двумя пальцами, заставляя шире открыть рот; раб повиновался, и Лотта обхватила языком его, закружив в мокром танце, втянула воздух. Баку, видимо, догадавшись о её намерениях, издал тихий стон и высунул язык, позволяя госпоже обхватить его губами и начать посасывать с громким причмокиванием. Извращенный поцелуй заставил желтоглазого омегу обмякнуть и издать ещё один пошлый стон, более протяжный и томный. Альфа довольно прикрыла глаза, продолжая свою экзекуцию и заставляя парнишку шире раскрыть рот. Хлюпанье было настолько неприличным и громким, что, казалось, его слышит каждая живая душа дома Арканы.

Вдоволь наигравшись с языком, Лотта, наконец, оставила его в покое, тяжело дыша и глядя в лицо раскрасневшегося омеги. Кровожадно улыбнулась, бесстыдными руками скользнув к паху. Баку не успел даже среагировать, как госпожа сжала напряженный член сквозь ткань ненужной одежды и довольно хмыкнула. Омега громко охнул, подавшись навстречу и потершись о ладонь. Но альфа, словно дразня, тут же убрала руку и снова обхватила лицо. Несколько секунд глядела в похотливые золотые глаза, а потом облизнула широким мокрым языком все от подбородка до лба, оставив блестящую полосу. Пометила, оставила запах, чтоб уж все знали — сегодня синеволосый омега будет оттрахан по самое не хочу.

С младшими она бы такое себе не позволила, с нежным Лойко или с изысканным Самартом. Даже с беспутными близнецами, для которых любая встреча с альфой превращалась в весёлую эротическую игру, Лотта держалась более скромно. А старшие испытывали на себе все самые сокровенные фантазии министра Арканы, самые грязные мечты.

Альфа широко ухмыльнулась, обслюнявила ухо тяжело дышащего, но ожидающего продолжения омеги и сняла зеленый сюртук; тот безвольной тряпкой шлепнулся на пол, оставляя леди в одном плотно облегающем аккуратную полную грудь белье.

— Снимешь? — Лотта закусила губу, расправив плечи и призывно качнув телом. Она видела, как Баку сглотнул, но покорно потянулся к незамысловатым застежкам на спине.

— Да. Госпожа…

Щелкнул замочек, и леди Аркана повела плечами, чувствуя горячие торопливые пальцы, касавшиеся её бледной кожи. Раздался громкий жаркий вздох, и омега спустил лямки белья, стоя за спиной, бюстгальтер упал к их ногам рядом с зеленым сюртуком. Лотта блаженно выдохнула, перестав ощущать ужасную тесноту. Красивые груди всколыхнулись в такт движениям, и альфа резко обернулась к замеревшему парнишке и взяла его ладонь, посмотрев в бесподобные золотые глаза.

— Сожми их, — коротко приказала она. Касаться своего тела так Лотта позволяла немногим, но сегодня она решила сделать исключение для своего цветочного мальчика, который так много трудился в оранжереях дома Арканы.

Баку снова громко сглотнул, с секунду изучал её лицо, а потом робко, почти стыдливо положил горячую ладонь на левую грудь, осторожно сжав мягкую плоть. Министр прикрыла глаза, прошептав: «Сильнее». Желтоглазый омега повиновался, смяв полную грудь, коснулся кончиками пальцев твердеющего соска, вызвав у альфы довольный полурык-полустон. Осмелел и вскоре с упоением наминал её тело горячими руками, время от времени соскальзывая в ложбинку. Лотта блаженно постанывала, гордая стараниями парнишки. После того, как тот в очередной раз коснулся возбужденного соска, Аркана резко толкнула его в сторону кровати. Опешивший омега на подсознательном уровне сделал пару шагов, наткнувшись о бортик ложа, и министр повалила его на мягкие простыни, нависнув сверху. Отвердевшие соски покачивались аккурат над его лицом, и Баку, не долго думая, положил руку на её плечо, заставляя опуститься ниже. Лотта и охнуть не успела, как наложник коснулся языком груди, обхватывая губами сосок и начиная с упоением посасывать.