Сердце Арканы ударилось о грудную клетку, а сама альфа едва ли не застонала от неожиданности. Она, конечно, предполагала, что подобное может произойти, — все-таки совпадений не было с того момента, как она купила Тэйку! — но чтобы это случилось взаправду — злая шутка судьбы, никак иначе. Позаботилась об одном, и тут же всплыло другое, и ведь никуда от этого не денешься — уж Лотте ли не знать, что цикл тэнгунов один из самых болезненных среди народов Республики Водолея.

Мысль о том, что на рабских рядах люди Грэга не скупились на «помощь» несчастному омеге, заставила содрогнуться и сжать кулаки.

— И самое интересное, — видимо, доктор решил ее добить, но голос и выражение лица его были серьезны и напряжённы, — это то, что это его первый цикл. Весьма поздно начавшийся, позвольте заметить.

— Так он…? — Лотта накрыла глаза ладонью, наперед зная ответ на свой незаконченный вопрос.

— Девственник, — невозмутимо кивнул Неццу, что-то отметив в календаре — ну да, конец четвертого месяца ее командировки, ноздря в ноздрю с Тэйкой, разве что цвета разные — синий и желтый.

Видимо, придется разорваться. Мысль леди позабавила, но она тут же нахмурилась, прекрасно понимая, что проблем-то только прибавилось, ведь не взять Тэмму с собой на Коургу она просто не имела права, ибо здоровье превыше всего. А коли она берет его с собой, не зарегистрировав номер, никто ему комнату не выделит. Но в своих убеждениях альфа была непоколебима, и план уже в своей голове простроила. И не с таким справлялись. Разве что тэнгуна стоит предупредить, как бы смешно это ни выглядело с ее стороны.

«Раба! Предупреждать? Пускай делает, что велено, и говорит здесь не о чем», — словно наяву прозвучали слова бесконечных лживо улыбающихся лиц, на которые министр успела насмотреться за свою относительно короткую еще жизнь. Но такой уж она была по своей натуре — честной с ними во всех делах. Это ее Тэйка научил, сделал добрее и мягче, искренней саму по себе.

Мысли о старшем омеге облились на сердце теплой патокой, и Лотта на миг зажмурилась, отгоняя от себя грезы провести с ним остаток этого трудного дня, и вновь посмотрела на доктора Неццу.

— Я возьму его завтра на Коургу. Возможно ли это?

— С точки зрения физического состояния — вполне, — он пожевал губы, поправив очки. — А с точки зрения морального — сомневаюсь, что столь буйный юноша не предпримет попыток сбежать.

— Он не дурной, понимает, что будет тут же пойман и возвращен на рабские ряды, — упрямо мотнула головой Аркана, мысленно все же пометив этот пункт галочкой. — Я хочу его увидеть.

— Как вам будет угодно, — кивнул Неццу, отключая все мониторы, и направился в сторону палат, и леди зашагала следом, про себя репетируя то, что скажет при встрече. Была у нее одна безумная идея, но она сомневалась, не обернется ли это большим недоверием. Или, напротив, позволит стать чуточку ближе.

Ни с кем из своих наложников она не говорила о возможном будущем. Никогда. Боялась, что передумает, испугается, отступится от задуманного. Не захочет отпустить — не сможет. Она все же еще слишком молода, чтобы отказаться от того, что с таким трудом создавала все эти долгие годы, в ней пылает обида на саму себя за такие жертвенные решения. Но все же своих рабов она любила больше себя, поэтому готова была пойти ради них на все, а если не на все, то — на многое. Но с Тэммой о таком говорить она могла — еще не прикипела к нему сердцем, поэтому глядеть в голубые глаза и видеть в них скорую разлуку ей не составит труда.

Хоть кто-то, но должен знать о ее безумном плане перевернуть этот гнилой мир. Знать и решить — пустое это или же стоит и пота, и крови.

Скорым шагом Лотта дошла до индивидуальных палат, и как только доктор Неццу открыл прозрачные двери прикосновением к сенсорной панели, зашла внутрь. Тэмма все так же лежал на койке, но на сей раз от него были отключены все проводки и трубки, и если бы не белая рубашка, по нему бы нельзя сказать, что он на лечении. Министру этот его здоровый вид пришелся по нраву, и она даже заулыбалась той нежной улыбкой, которую дарила немногим. Но Тэмма, видимо, этот ее порыв не оценил, потому как зыркал весьма недружелюбно, а как только доктор вышел прочь, и вовсе вжался в спинку кровати.

— Как твое самочувствие? — поинтересовалась Аркана, так и оставшись на входе. Пододвинула к себе ногой табуретку и уселась на край, внимательно глядя на раба.

— Сойдет, — плюнул невольник, сверкнув льдистыми глазенками. Улыбаться Лотта перестала. Свела брови к переносице и тяжка вздохнула.

— Я пришла поговорить…

— О чем это? — недоверчиво вскинулся тэнгун, а министр недовольно сощурилась.

— Твои манеры заставляют желать лучшего.

— А вы и не достойны вежливости, — прорычал мальчишка, от напряжении вцепившись пальцами в простыни — Аркана видела, как напряглись его руки. Боялся, а все равно лез на рожон. Отчаянный, неподдельный. Но по-детски безрассудный.