— Не нужно вам туда, — упрямо мотнул головой невольник, ответно сжав ее ладонь, и болезненно поморщился, а Лотта примкнула губами к его пальцам, ласково целуя теплую ладонь.

Было в каждом из прощаний что-то парадоксальное, ведь Лотта умудрилась совместить в них встречу после долгой разлуки и тут же омрачить своим отъездом. Но такова была жертва, и ничего не попишешь. Рей мальчик взрослый, все понимает. Аркана прикрыла глаза, крепче сжав омегу в объятиях, а тот только вздохнул прерывисто, отчего-то напряжённый и беспокойный. Но внимания этому министр не уделила, решив, что дело только в ней и ее работе. Так бывает, правда, все обитатели дома арканы были знакомы с этим чувством, чувством одиночества, когда министр пропадала на других планетах.

— Просто помни, что я люблю тебя, Рей, хорошо? — прошептала Лотта, ласково поцеловав чёрное волчье ухо. Омега дернул им и снова издал вздох. Наверняка он в курсе, что Аркана собралась взять с собой на Коургу Нико, Арти и Коула, только вот даже слова ей не сказал. Ревность штука губительная, но леди чаяла, что запах ее ощущался менее сильно, будто бы пришло понимание того, что Лотта будет любить их всех, и это ничего не изменит.

— Я слышал, вы… привезли кого то ещё? — язык не повернулся сказать «купили», и Лотта заулыбалась, заглядывая в хмурое лицо.

— Он тэнгун, — сообщила она, задумавшись о том, что сегодняшним вечером навестит новоприбывшего омегу после всех своих дел. — Его зовут Тэмма. Видел ли ты когда-нибудь тэнгунов, Рей? Их крылья подобны чуду — дети самой свободы, — Аркана пожевала губу.

— Слышал, — кивнул наложник и, кажется, успокоился. Тон его был ровным и сосредоточенным. — О них много говорили. Птичий народ, — хмыкнул Рей, а Лотта даже подумала, что однажды даже её грозный волк примет непокорного тэнгуна в большую семью. Если, конечно, до того времени Лотта не умудрится провернуть свою маленькую революцию.

Губ министра коснулась улыбка, и вместе с тем звякнул её браслет, оповещая о пришедшем сообщении. Она виновато глянула на Рея, но тот лишь выпустил её из своих объятий, и первым поднялся на ноги, протянув ей руку.

— Я буду ждать вас, госпожа, — прошептал тот, а Лотта хотела возразить, мол, вылетать-то ей только через неделю. Но потом она пробежалась по первым строками сообщения от господина Рика. Парламент перенёс дату её вылета на… завтра.

Грэг как-то упоминал, что нинханцы обладают великолепной интуицией, и Лотта не раз в этом убедилась за эти восемь лет, поэтому ничуть не удивилась тому, почему Рей простился с ней так рано. Они не увидятся еще четыре месяца, был повод.

Леди вскинула взгляд на наложника и протяжно вздохнула, прикоснувшись рукой к его щеке.

— Мне пора, — сообщила, едва разлепив губы, и была такова. Времени осталось в обрез, а дел ещё очень много.

Рей бесшумно запахнулся в свою кандуру и направился в другую сторону.

Ну как же так…?

***

Господин Рик сказал, что заявку в Ратушу он отправил ещё вчера вечером, а сегодня пришёл ответ о том, что Коурга готова принять министра и троих ее омег. Домоуправленец так же отметил, что это Тейка пришёл к нему и попросил провернуть это дело, чтобы Лотта уже всем этим не озадачивалась. И как никогда вовремя — до отлёта осталось шестнадцать часов, и заниматься всем этим просто бы не осталось ни сил, ни времени.

Министр покинула кабинет секретаря и протяжно выдохнула, взглянув на вызванную голограмму часов. Секунды неумолимо бежали вперёд, и леди побежала вместе с ними, намереваясь во что бы то ни стало навестить Олли, последнего из своих омег, которого она не проведала по прилёту. Какая ирония — сейчас она спешит вновь с ним проститься. Губ коснулась печальная улыбка, а по боку захлопала кожаная сумка-чехол с привезенными из командировки кистями. Лотта иногда думала о том, что эти подарки являются своеобразным извинением за ее слишком высокие амбиции, ради которых приходится жертвовать временем, предназначенным для ее омег. Но кто ее в этом упрекнет? Каждый в доме Арканы прекрасно понимает, откуда берется еда и одежда, деньги на обучение и обустройство поместья. А сама Лотта хорошо знала, откуда она выцарапает свободу для своих возлюбленных. Ничего сложного, просто нужно уметь расставлять приоритеты.

А пока министр должна наведаться к однорогому рабу с планеты Саха и отдать его воле все свои мысли и чувства. Будучи эмпатом, Олли без труда распознает гнев, клокочущий в Лотте, ее раздражение и негодование, но вместе с тем — безграничную любовь, которую она несла для него одного, она плескалась через край горячей лавой. Леди никогда не занималась с ним сексом, она просто приносила ему свои эмоции, и этого было более чем достаточно. Были касания, были поцелуи, были объятия до самого утра, но грань никогда никто из них не переходил. Лотта знала, что в этом не было ничего сверхстранного, ведь любовь не всегда должна быть совокуплена со стонами и хрипами, шлепающимися друг о друга телами и пьяными от страсти взглядами. В случае с Олли достаточно было эмоций, горячих и глубоких, как пустыни Сахи. И это было еще одним чудом дома Арканы.

Альфа остановилась у запертых створок, потопталась немного, а потом нажала на сенсорную панель, давая знать о своем приходе, и двери бесшумно разъехались в сторону. Сразу запахло краской, тканью и лаком. Лотта вдохнула в себя эти ароматы, на мгновение прикрыв глаза, а потом глянула на ряды холстов, прикрытые легкой тканью, на разбросанные тут и там баночки с красками, немытые палитры, замоченные в растворителе кисти. Подняв взгляд, заметила и самого хозяина кавардака, колдующего над очередной картиной. Рука так и летала над поверхностью будущего шедевра, а сердце Лотты наполнилось теплотой, которую тут же приметил сахарец, подняв однорогую голову.