Леди Аркана среагировала мгновенно, подалась навстречу, обхватывая его лицо обоими руками и слизывая сладкие дорожки с тёплой кожи. Лойко весь обмяк, и по его телу прошёлся табун мурашек. Альфа продолжила мягко вести языком аккурат возле губ, отложив надкусанный фрукт обратно на поднос.

— Я скучала, мой хороший, — ласковым шёпотом произнесла Лотта, чуть отстранившись, чтобы заглянуть в бесподобные фиолетовые глаза цвета ранних сумерек.

— Я тоже, госпожа… — Парнишка, наконец, выпустил из рук несчастную простынь и навалился навстречу, нетерпеливо глядя на альфу.

И она не заставила себя долго упрашивать. Уложила уже распалившегося омегу на мягкий шелк, довольно выдохнула, когда обнаружила, что простынью Лойко прикрывал совершенно нагое манящее тело. Ждал её. Очень давно.

Лотта завладела его приоткрытыми губами, посасывая и покусывая нежную плоть. Прошлась пальцами по бледной груди, не глядя касаясь маленьких сосков, скользнула ниже, продолжая упоенно целовать хрупкого омегу. Тот громко дышал, нетерпеливо ерзал, запах его усилился, побуждая леди Аркану поторопиться с ласками. Альфа оставила губы в покое, усаживаясь на живот и стягивая с себя сорочку. Снова припала к губам, но лишь на секунду, после её руки скользнули к паху, вызвав сладостный стон.

Лотта довольно прицокнула, чувствуя, как сама возбуждается при виде тяжело дышащего Лойко. Сейчас главное не сделать ему больно. Леди коснулась губами впалого живота, осыпая мокрыми поцелуями кожу, скользнула языком еще ниже, облизав основание члена.

— Госпожа Лотта…

— Громче, — приказала она, оттянув зубами нежную кожу яичек и сжав рукой бедро.

Омега послушно застонал, уже не сдерживаясь. Вцепился пальцами в простыни и выгнулся, словно змея. Ни для кого в доме Арканы не было секретом, что сейчас хозяйка находится в покоях младшего из наложников, упиваясь его сладостными вскриками и молодым телом.

Лотта прошлась горячим языком от основания до нежной головки, растягивая тонкие ниточки слюны, оттянула пальцами крайнюю плоть, трепетно расцеловывая розовую кожу. Лойко себя уже не контролировал, заходился в стонах, стыдливо поджимая колени. Весь мокрый и возбуждённый, он сейчас был самым прекрасным, что кого-либо доводилось видеть леди Аркане.

Она тяжело выдохнула, оставляя член в покое, приподнимая омегу за бёдра и облизываясь на вспухший из-за течки анус. Втянула носом воздух и под громкий стон Лойко коснулась языком напряженных мышц. Быть альфой для одиннадцати взрослых омег — та еще ноша, но Лотта прекрасно с ней справлялась, найдя подход к каждому из своих наложников. Знала все их чувствительные точки.

— Расслабься, — шёпотом приказала леди, продолжая вылизывать истекающий соками вход. Парнишка послушно выдохнул и зажмурился, нетерпеливо поведя бёдрами. Разгоряченная дырочка призывно пульсировала, и альфа оторвалась от своего занятия, чтобы посмотреть партнеру в лицо. Не прерывая зрительного контакта, ввела один палец, мягко растягивая мышцы.

— Госпожа… — Проскулил Лойко, прикрыв глаза. Больно.

— Смотри на меня. Только смотри на меня.

Омега послушно сморгнул слёзы и поднял глаза. Кокорийцы слишком чувствительны во время течки, слишком нежны. Лотта даже представить не могла, как хрупкие омеги дикой планеты боялись периода течки с такими-то альфами, грубыми неотёсанными мужланами. Министр знала, что у Лойко она была не первая, об этом говорил еле заметный шрам на сфинктере и зажатость молодого омеги. Он до сих пор боялся леди Аркану.

Лотта убрала пальцы, расправив плечи и сев на колени, развела ноги, закинув жаркие волосы за спину. Блестящая от пота кожа и тяжело вздымающаяся грудь зачаровали Лойко до того, что омега замер, не сводя с госпожи восхищенного взгляда. Она, воспользовавшись замешательством, устроилась меж его раскинутых коленей, сложила тонкие ноги на свои широкие бедра и провела возбуждённым клитором по пульсирующему анусу. Омега глухо застонал, но подался навстречу, давая добро.

Лотта вошла мягко и быстро, крепко ухватившись за бока Лойко и громко выдохнула. На мгновение замерла, свыкаясь с горячей теснотой и пульсацией, рыкнула и двинулась вперёд. Омега громко застонал, мёртвой хваткой вцепившись в несчастные простыни, до нитки вымокшие в его соках. Аркана гладила руками живот, бедра, грудь, не решаясь двигаться, но вскоре мальчишка сам толкнулся навстречу, сладко выдыхая от удовольствия. Он ждал этого слишком долго, и Лотта вошла полностью, давая свыкнуться; вышла, глядя, как анус омеги плотным кольцом сомкнулся на её клиторе, снова натянула хрупкое тело.

Темп рос, пока два тела содрогались в движениях, упиваясь удовольствием. Лотта опустилась к лицу парнишки, меняя угол проникновения, и жадно поцеловала, держа его за ягодицы. Переместилась к уху, нашептывая что-то сладко-нежное, а он только постанывал от удовольствия, беспорядочно подаваясь бёдрами навстречу. Его напряженный член касался её живота, дрожа в предоргазменных судорогах. А вот госпожа только разошлась, наращивая бешеный темп. Вбивалась в его хрупкое тело, внимательно слушая стоны, но омега лишь голосил от удовольствия, явно довольный всем происходившем. В соседнем крыле наверняка это было хорошо слышно.

На тумбочке сиротливо лежал надкусанный лумиран, а мягкие простыни были безжалостно скомканы.

3. Оранжереи министра Арканы

Лотта глядела на спящего омегу, пока торопливо натягивала сорочку. Подоткнула ему одеяло и ласково огладила скулы. Альфа обязана быть у течного омеги не меньше двух раз в три дня, это её прямой долг, но из-за строительства нового плазмопровода через Коургу на Сэйку министр была вынуждена оставить его чуть меньше чем на неделю, и это, конечно, было непростительно. Но Лойко не маленький, всё понимает. К тому же, Лотта зареклась, что в следующий раз не оставит его ни на мгновение.