Леди Аркана осторожно покинула обитель, пронизанную до сих пор жарким воздухом, и неслышно заскользила по освещённым коридорам своего дворца, намереваясь встретиться с господином Риком и получить отчёт о доходах от ранчо и оранжерей. Баку занимался цветочной селекцией, и в какой-то момент Лотта решила попробовать продать его морозостойкие саженцы, что обвенчалось значительным успехом. Теперь оранжереи дома Арканы поставляли в столицу, Гиган, по несколько десятков саженцев каждый месяц. Доход не заоблачный, конечно, но эти деньги пускались исключительно на содержание желтоглазого омеги.

А что до ранчо, то сама Лотта продавала молодых, лично выведенных степней на скачки за хорошую такую сумму, ведь скакуны с Кирию очень ценились среди знати Сэйки. А министр Аркана была чуть ли не единственной заводчицей на целой планете. Надобность в содержании одиннадцати, уже двенадцати омег требует особой предприимчивости со стороны альфы.

Лотта распахнула двери в коридор, ведущий в её спальню, и мерным шагом направилась в покои, намереваясь переодеться в удобный домашний костюм, а то полупрозрачная сорочка не слишком подходила для того, чтобы выслушивать отчёты. Министр Аркана усмехнулась, раскрывая очередные двери и оказываясь в комнате. После приезда она заскочила сюда только за сорочкой, не успев раздвинуть тяжёлые портьеры, не пропускающие в обитель и капли света. Лота резким движением отодвигает ткань, позволяя лучам скользнуть по аккуратно заправленной заботливым Коулом кровати, по пушистым коврам, вычищенным и причёсанным. По резным статуэткам на полках, по вазам со свежими цветами. Леди подошла к одному из букетов, втянув сладкий запах. Баку тоже встретил свою госпожу. От этой мысли вздрогнуло сердце, и альфа с нежностью в глазах огладила мягкие бутоны. Если она быстро закончит с отчётами, то успеет зайти в оранжереи.

Министр тяжело вздохнула, отворачиваясь и направляясь в сторону шкафа. Коулу напоминать не приходилось — к возвращению хозяйки все её одежды были выстираны, высушены и развешаны. Лотта потянулась к простому наряду, который купила во время одной из поездок в Гиган. Помнится, они ходили по магазинам вместе с сестрой. Младшая леди Аркана занимала главный пост в Министерстве Здравоохранения, и виделись они критически редко. Вообще, семья Лотты, родители и брат с сестрой, жили в столице, а вот министр обособилась, создала своё собственное маленькое королевство в глухой долине и коллекционировала любовь. Она хмыкнула. Да, леди часто сравнивает своих рабов с коллекцией, но это не от того, что она считала их вещами, вовсе нет. Просто коллекционеры живут этим, они любят свои драгоценные экспонаты, и Лотта так же дорожит своей странной семьей.

Министр быстро переодевается в узкие тёмно-серые брюки и расшитый серебряными нитками зеленый сюртук. Наглухо застёгивает ворот и скручивает в тугой жгут тёмные волосы, заворачивая их на голове в аккуратную шишку и закрепляя заколками — резными деревянными палочками, которые она приобрела на одной из командировок на Рурсант, родину Баку.

Альфа скривила губы, глядя на себя в зеркало, поправила воротник и направилась к выходу, заметив, что корзина с подарками для омег стояла возле стеллажа с книгами, принесенная верным Тэйкой. Она и забыла, что попросила доставить её сюда, после того как взяла лумираны для Лойко. Лотта улыбнулась и вышла, направляясь в кабинет господина Рика, чтобы получить свои отчёты.

***

Как-то сестра задала Лотте вопрос, не боится ли она на время отъездов оставлять омег наедине со взрослым альфой? Министр твёрдо ответила, что нет, ведь господина Рика она знала чуть ли не с пелёнок, он был давним другом их семьи, поэтому всецело доверяла. Несколько лет назад домоуправленец попал в сложное положение из-за долгов, поэтому леди предложила ему работу в своём поместье, где, в общем-то, неплохо платила. Очень даже неплохо.

А что до наложников, на счёт них Лотта даже не беспокоилась: во-первых, о любых попытках господина Рика хотя бы посмотреть на одного из рабов ей бы сиюминутно доложили тот же Тэйка или Коул, а во-вторых, у альфы был муж, живший в Гигане, куда он отсылал деньги. Сам же Рик жил в доме Арканы от выходных до выходных, получая оплачиваемые отпуска три раза в год, это ещё не считая периоды его гона и течки его омеги. Лотта полагала, что этого более чем достаточно.

Министр сидела напротив домоуправленца, внимательно слушая о последних доходах оранжереи. Вчера вечером в столицу была отправлена партия саженцев, которую Баку сам проверял. Хороший мальчик. Лотта задумчиво улыбнулась, краем глаза просматривая пришедшие чеки. Чуть больше, чем в прошлом месяце. Совершенно неплохо.

— Спасибо, господин Рик.

— Не благодарите, леди Аркана, — альфа кивнул, принимая обратно документы и перекидывая их на плазменный экран рабочего монитора лёгким движением руки. — Рад вашему возвращению. Когда уезжаете в следующий раз?

— В конце полугодия, — вздохнула Лотта, устало потянувшись. Очень хотелось спать. — Ваш отпуск уже оплачен, — догадавшись, к чему он клонит, министр кивнула на его браслет, куда должно было прийти уведомление.

— Я уже видел. Спасибо вам, леди Аркана.

— Не за что. Я пойду, господин Рик. Если что-то потребуется — свяжитесь.

— Как пожелаете, — альфа снова кивнул и поднялся из-за стола, провожая работодательницу.

Министр быстро вышла прочь, аккуратно прикрыв двери, и вздыхая. Итак, с отчётами она разобралась. Лотта лениво скользнула взглядом по стенам длинной галереи, переходящей в северное крыло дворца, по картинам, которые она привозила с разных концов Республики. Среди них висели пара работ Олли — четвёртого по старшинству омеги, родом с горной планеты Саха. Как-то Аркана застала его за тем, что наложник царапал найденным где-то угольком по холщовой белой ткани, вырисовывая каких-то растения и птиц. Лотта помнила, как парнишка тогда весь сжался, ожидая наказания, но министр только села рядом, рассматривая рисунки. А на следующий день купила ему краски и холст, сказав, что Олли прирождённый художник.

Она не врала, рогатый дикарь с горной планеты и правда за пять с лишним лет написал немало прелестных картин, которые Лотта хранила как настоящее сокровище. Раб был слишком забитым, чтобы напрямую о себе заявить. Ещё до того, как попасть в дом Арканы, он лишился одного рога. На рынке невольников, как рассказывал Грэг, пьяные охранники схватили его за один из ветвистых отростков и со всей силы приложили к каменной стене. Сам торговец удивлялся, как Олли это пережил; череп был рассечен, рог с корнем вырван, еле тогда откачали. Грэг признался, что его хотели пустить на мясо, но Аркана как раз приезжала на Коургу за новым рабом. Она взяла сахарца в двадцатилетнем возрасте, выходила и подарила новую жизнь. Конечно, иногда, в самые сокровенные мгновения, альфа замечает, что с её омегой что-то не то: порой еле слышно бормочет, глядит в одну точку, покачивается, а потом ложится у ног госпожи и сжимается, требуя защиты. И она её давала, отмахиваясь от советов брата избавиться от душевно больного раба.