Немец смерил меня взглядом. Я явно не производил впечатления человека, который стоит чего-то серьёзного.

Он фыркнул.

— Поможешь мне с переводом — дам рупию.

Я вздохнул про себя. Видимо, мой вид был настолько жалким, что на большее я не тянул. Но меня это устраивало. Я молча кивнул в знак согласия.

— Договорились.

И повернулся к торговцу, готовясь переводить. В ходе перевода выяснилось, что немцу нужны железные прутья. Он уже скупил у этого торговца небольшую партию на пробу и теперь хотел приобрести всё, что у того осталось. Но тут возникла проблема. Торговец развёл руками и сказал, что в прошлый раз продал этому господину всё, что у него было.

— Всё? — недоверчиво переспросил немец.

— Всё, господин, всё! — торопливо закивал индус.

Немец наморщил лоб.

— Где ещё можно купить такие же?

Торговец снова развёл руками, изображая полное незнание.

— Не знаю, господин… может, где-то… но где, не ведаю…

Я перевёл, а потом посмотрел на индуса.

Он врал. Мы ведьмаки хорошо чувствуем ложь.

Я решил ускорить процесс. Слегка изменив перевод, я сказал немцу:

— Этот человек не хочет помогать белому господину.

Немец прищурился и нахмурился.

А я тем временем спокойно повернулся к индусу и, наклонившись чуть ближе, прошептал:

— Белый господин разозлится… прикажет всыпать тебе плетей.

Эффект был мгновенный. Бедный индус вспотел, его глаза забегали, и он тут же начал быстро-быстро кланятся и просить прощения.

— О, нет, нет, господин! Я просто… просто… не подумал! Конечно, есть один человек! Один торговец! Он продаёт железо! Но он… очень жадный! Очень плохой человек!

— Имя? — немедленно потребовал я.

— Махендра! Лавка Махендры! — выпалил индус, едва не кланяясь. — Он обманывает, но у него есть железные прутья!

Я довольно усмехнулся.

— Вот так бы сразу.

Мы довольно быстро нашли лавку Махендры.

Это было небольшое, но довольно зажиточное заведение — стены сложены из камня, крыша крыта черепицей, а у входа на солнце блестели железные изделия.

Значит, товар у него действительно был. Войдя внутрь, я сразу почувствовал запах металла и угля.

Махендра оказался толстым индусом с цепким взглядом и хитрой ухмылкой. Он тут же понял, что перед ним богатый клиент (немец в своём дорогом костюме выглядел как ходячий мешок денег) и приготовился заработать по-крупному.

Я снова взял на себя роль переводчика.

— Белый господин хочет купить у вас все железные прутья.

Махендра тут же просиял.

— О, конечно, конечно! Но… товар ценный… мало осталось… — начал он, закатывая глаза к потолку, как будто высчитывал цену у себя в голове.

Я усмехнулся. Этот приём был слишком старым.

— Мало? А вот тот связанный пучок за твоей спиной? — невинно спросил я, кивая на явно полный склад металла.

Махендра покосился назад и понял, что сейчас его будут торговать не хуже, чем он сам привык торговать других.

Тем временем я немцу:

— Говорит, что продаст всё, но дорого.

— Скажи ему, что я не идиот и знаю цену железа, — буркнул немец.

Я перевёл немного по-другому:

— Белый господин считает, что твой товар не стоит ста рупий.

Глаза Махендры заметно напряглись, но он всё равно улыбался.

— Господин, господин… железо сегодня дорогое… война… трудности…

— Трудности? — хмыкнул я. — А вот другие торговцы говорили, что железа в городе хватает. Может, пойти к ним?

Махендра поджал губы. Мы начали торговаться, и, надо сказать, это было интересно. Я использовал все уловки, которые знал: давил на конкурентов, ссылался на недостаточное качество, упоминал нестабильную ситуацию в городе. Махендра сопротивлялся как мог, но цена всё равно пошла вниз. Когда мы, наконец, сошлись на приемлемой сумме, немец довольно усмехнулся и отсчитал деньги.

— Хорошая работа, — буркнул он мне.

— Ну, если хотите ещё кого-то обмануть — я всегда к вашим услугам, господин, — усмехнулся я.

— Как тебя зовут? — спросил он, внимательно изучая меня взглядом.

— Раджеш, господин, — поклонился я, понимая, что сейчас меня оценивают.

— Откуда немецкий знаешь, Раджеш? — немец сузил глаза.

Я на секунду задумался, а потом ответил тем тоном, который не оставляет места дальнейшим расспросам:

— Мой отец европеец… — начал я и осёкся на полуслове, словно эта тема мне неприятна.

Он перехватил эту паузу и тут же догадался:

— Не признал?

Я кивнул.