Существуют национальные и международные законы, регламентирующие присмотр как за видами, находящимися под угрозой исчезновения, так и за видами, которые, как известно, могут стать инвазивными, то есть угрожать другим. И это лишь малая часть представителей фауны, ежесекундно перемещающихся по миру. Большинство лягушек, рыб и других животных, которые проходят через порты Нью-Йорка или Лос-Анджелеса и предназначаются для продажи в зоомагазинах, не проверяются на наличие заболеваний, и нет закона, который требовал бы, чтобы кто-то этим занимался. Стоит отметить, что речь идет о животных, которые продаются легально. Потому что черный рынок, на котором процветает нелегальная торговля животными, гораздо более огромный. Армс упоминает зеленого древесного питона – змею яркой окраски из Индонезии, которую запрещено ловить в дикой природе и продавать, но которую можно разводить на специальных фермах для этой цели. Выведенные таким образом змеи могут быть легально экспортированы из страны происхождения, однако, если верить цифрам, они продаются в таком количестве, что сложно уследить, какие именно особи соответствуют всем правилам продажи. Это значит, что среди продаваемых змей есть большое количество выловленных в дикой природе в обход закона41. Сама природа нелегальной торговли животными затрудняет количественную оценку ее масштабов, но недавние исследования показывают, что количество перемещаемых животных и растений, а также последствия этого процесса для мира сильно недооцениваются42.

Глобальная торговля животными, по словам некоторых ученых, создала «действующую Пангею нового образца для инфекционных заболеваний в дикой природе»43. Именно это беспокоит таких ученых, как Армс, Вреденбург, Липс и других, заинтересованных в том, чтобы обезопасить диких животных от болезней, распространяющихся по всему миру.

Гладкие шпорцевые лягушки считаются суперраспространителями хитридного грибка, но другие виды, вероятно, тоже внесли свою лепту в его экспансию. Вреденбург считает, что роль в распространении болезни могли сыграть американские лягушки-быки (Rana catesbeiana), обитающие в болотах и прудах к востоку от Скалистых гор44. Поскольку их лапки пользуются среди гурманов спросом, лягушек-быков стали экспортировать и разводить по всему миру. Но выращивание десятков тысяч лягушек – это верный путь к созданию будущего захватчика, поэтому неудивительно, что в 2005 году с подачи Международного союза охраны природы и природных ресурсов этот вид присоединился к радужной форели в списке ста самых страшных инвазивных видов в мире. В 2018 году лаборатория Вреденбурга обнаружила сильную корреляцию между вторжением лягушек-быков к западу от Скалистых гор и ростом численности Bd на американском Западе – именно там, где горная желтоногая лягушка и другие виды значительно пострадали от грибка45.

Как и лягушки, многие виды саламандр очень восприимчивы к хитридному грибку. Саламандры также являются земноводными: большинство из них вылупляются из яиц в прудах и ручьях и проводят большую часть своей взрослой жизни на суше. Они питаются червями, личинками, в том числе комариными. Эти яркие, красочные животные пугливы, медлительны и напоминают доисторических рептилий из фильмов категории B, только на самом деле они не являются рептилиями. Грибок, убивающий саламандр, называется Batrachochytrium salamandrivorans, или Bsal, и он тоже, скорее всего, был завезен из Азии (при этом некоторые саламандры также восприимчивы к Bd)46. Через пару лет после обнаружения в Европе болезнь распространилась по Нидерландам, Германии, Испании и Бельгии, уничтожив популяции огненной саламандры – обладательницы яркой окраски. До Северной Америки, где обитает чуть меньше половины из более чем 700 известных видов саламандр, болезнь пока не добралась. Приблизительно 77 из них живут в прудах и ручьях южных Аппалачей, что делает этот регион особенно уязвимым для грибка47. Если Bsal распространится по региону, исследователи опасаются неисчислимых потерь. А учитывая спрос на этих экзотических животных и слабый контроль над болезнями, многие – в том числе Липс и Вреденбург – считают, что это вопрос времени. Не «если» грибок поразит американских саламандр, а «когда».

Мир теряет лягушек, и большинство из нас этого не замечают. Весенним вечером, когда водоемы и болота достаточно прогреваются, мы можем слышать песню пискуна или гортанное кваканье древесной лягушки, но редко наблюдаем их вживую. Когда весна проходит и брачный период заканчивается, легко забыть о том, что лягушки вообще существуют.

Но лягушки являются неотъемлемой частью давно сформировавшихся в дикой природе динамичных сообществ. Лягушки едят, и их тоже едят, поэтому, если их не станет, произойдет разрыв в пищевой цепи, который распространится и повлияет на другие виды животных. В феврале 2020 года змея, поедающая лягушку, попала на обложку журнала Science. Соответствующая этому фото статья стала кульминацией более чем десятилетней работы Липс и ее коллег. Команда организовала долгосрочный мониторинг в Национальном парке около Эль-Копе в Панаме, чтобы задокументировать воздействие Bd-хитрида. «Мы ожидали, что пострадают змеи, – говорит Липс, – ведь многие тропические виды питаются земноводными». Поэтому в течение нескольких лет они дважды в день перебирали все растения, ветки и камни в поисках лягушек, саламандр, ящериц и змей. Результаты подтвердили предположения Липс: исчезновение лягушек сказалось на змеях. Некоторые виды не смогли переключиться с лягушек или лягушачьих яиц на другие источники питания, поэтому их численность сократилась, а некоторые, казалось, исчезли совсем48 (хотя Липс говорит, что некоторых змей, как известно, трудно обнаружить даже при самых благоприятных условиях). Это было «восходящее» воздействие на хищника, стоящего в цепи питания на ступеньку выше.

Лягушки – и добыча, и хищники, поэтому вполне разумно задаться вопросом, что происходит при их исчезновении с насекомыми, улитками и другими видами, которыми они питаются. В 2020 году Липс участвовала в другом исследовании, которое связало сокращение численности лягушек в Коста-Рике и Панаме с ростом заболеваемости малярией, которую распространяют комары. «Это ранее не выявленное влияние потери биоразнообразия, – заключили ученые. – Оно иллюстрирует часто скрываемые издержки благосостояния людей, связанные с неудачей в сохранении природы»49. В краях, где мало воды, озера являются оазисами, в которых кипит бурная жизнь: лягушки потребляют то, что водится в их водах, а затем их поедают наземные хищники. Таким образом, через лягушек проходит пищевая энергия, потому неудивительно, что, когда они вымирают, пищи для обитателей суши становится меньше.

Смерть любого животного, если она приобретает массовый характер, отражается на экосистеме, поскольку отсутствие одного звена будет сказываться на связях, сложившихся много веков назад. Воздействие грибка на дикие виды животных – это катастрофа, масштаб которой большинство из нас не могут представить, а многие просто игнорируют. Но когда грибок поразит ряд величественных деревьев, веками стоявших вдоль центральной улицы вашего города, или превратит пышный зеленый лес в постапокалиптический пейзаж, полный призрачных высохших коряг, не замечать этого будет гораздо сложнее.

1 Карен Липс, интервью автору, 13 марта 2020 года.

2 Липс, интервью; Lips K.R. Decline of a Tropical Montane Amphibian Fauna // Conservation Biology 12. February 1998. № 1.Р. 106–117.

3 Рассмотрено в: Stuart S.N. et al. Status and Trends of Amphibian Declines and Extinctions Worldwide // Science 306. December 3, 2004. № 5702. Р. 1783–1786.

4 Stuart et al. Status and Trends.

5 Pounds J.A. et al. Tests of Null Models for Amphibian Declines on a Tropical Mountain // Conservation Biology 11. 1997. № 6.Р. 1307–1322.

6 Ecological Society of America. Strawberry Poison Frogs Feed Their Babies Poison Eggs. March 20, 2014. https://www.esa.org/esablog/2014/03/20/strawberry-poison-frogs-feed-their-babies-poison-eggs/.

7 Yong E. Resurrecting the Extinct Frog with a Stomach for a Womb // National Geographic. March 15, 2013.