— О, Рудольф! Как я рада тебя видеть! — воскликнула она, в голосе звучала фальшивая радость. Внутри же все сжималось от страха. Ее ум лихорадочно работал, ища выход из этой ловушки.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Рудольф, входя в комнату.

Иоганна поспешно спрятала руки за спину. «Нужно выкрутиться, придумать что-нибудь убедительное», — думала она, отчаянно цепляясь за ускользающую надежду.

— Эти… мерзавцы… похитили меня! Пытали! — выпалила она, стараясь придать своему голосу нотки ужаса и отчаяния. — Я чудом смогла сбежать!

Рудольф с неверием смотрел на нее. Он слишком хорошо знал свою мачеху, чтобы повестись на эту жалкую ложь.

— Прекрати свой цирк, Иоганна, — холодно произнес он. — Я знаю, что ты задумала.

Иоганна поняла, что блефовать дальше бессмысленно. «Нужно увести его отсюда, пока он не нашел Элизу», — мелькнуло у нее в голове. — «Иначе ей точно не отвертеться».

— Я требую разговора с герцогом! — твердо сказала она, хватая Рудольфа за руку и увлекая к выходу. — Это касается безопасности всего Айзенберга!

Ее голос звучал уверенно и властно. Она надежно скрыла свою панику за маской негодования, и Рудольф, замешкавшись на мгновение, позволил ей увести себя из комнаты. Каждый шаг отдавался в ее груди глухим стуком. Ставки были слишком высоки, и Иоганна знала, что это ее последний шанс выиграть.

Заговор раскрыт! Трон Айзенберга качнулся под Иоганной, а сладкий вкус почти обретенной власти превратился в горечь поражения. Но герцогиня не сдавалась — в ее арсенале всегда была пара тузов в рукаве, и она готовилась разыграть их с блеском заправской актрисы.

Луч света, пробившийся сквозь щель в ставнях, упал на стол, выхватив из полумрака изящный серебряный кулон. Сердце Рудольфа сжалось в предчувствии беды. Он узнал кулон — тот самый, что всегда носила на шее Элиза, говоря, что он достался ей от матери.

В голове пронеслась мысль: она здесь, в этом проклятом месте, полном тайных ходов и забытых подземелий. Не могла же она просто исчезнуть! Тревога, острая и жгучая, охватила его всего. Рудольф бросился к двери, в голове билась только одна мысль — найти ее, во что бы то ни стало.

Он прочесывал комнату за комнатой, с каждым мгновением все больше убеждаясь, что случилось непоправимое. Его зов эхом отдавался в пустых коридорах, усиливая чувство безысходности. Наконец, в самом далеком крыле, он обнаружил тяжелую дубовую дверь, ведущую в подвал. Оттуда веяло холодом и затхлым воздухом.

Спустившись по скрипучим ступеням, Рудольф зажег факел. Мерцающий огонь выхватывал из темноты облупившиеся стены, покрытые плесенью, и груды сломанной мебели. В самом далеком углу он увидел ее. Элиза лежала на холодном каменном полу, бледная и неподвижная.

— Элиза! — вскрикнул Рудольф, бросаясь к ней. Он осторожно поднял ее на руки, боясь даже дышать. Ее тело было ледяным, но он чувствовал слабое биение пульса. Жива!

Он поспешил к выходу, стараясь не споткнуться в темноте. Внезапно Элиза пошевелилась и открыла глаза. Ее взгляд был затуманенным, но в нем читалась тревога.

— Рудольф? — прошептала она слабым голосом. — Это правда, вы?

— Тише, тише, дорогая, — проговорил Рудольф, нежно прижимая ее к себе. — Все уже закончилось. Ты в безопасности.

— Я… я должна вам сказать… — начала была Элиза, но ее голос прервался судорожным вздохом. — Айзенберг… в опасности…

Рудольф с такой нежностью посмотрел на нее, что в других обстоятельствах Элиза бы покраснела. В его глазах были и любовь, и беспокойство, и невыразимое облегчение от того, что она жива.

— Все хорошо, — повторил он, гладя ее по волосам. — Тебе нужно отдохнуть.

Но Элиза была слишком измучена. Ее веки дрогнули, и она вновь потеряла сознание. Рудольф, прижимая ее к себе, поспешил выйти из темного подвала, оставляя позади мрак подземелья. Он знал, что им предстоит еще многое пережить, но сейчас главное было одно — Элиза жива, и он никогда больше ее не отпустит.

Солнечный луч, пробившись сквозь щель в тяжелых портьерах, скользнул по лицу Элизы, выманивая ее из объятий сна. Она открыла глаза и, немного полежав в полудреме, попыталась вспомнить, где находится. Комната была ей незнакома: высокий потолок с лепниной, массивные мебельные гарнитуры из темного дерева, тяжелые ткани на окнах. В какой-то момент она испугалась, что все произошедшее ей приснилось, что она все еще в плену у герцогини. Но тогда ее взгляд упал на фигуру, сидящую в кресле у камина. Рудольф.