Свет… если бы она только могла дотянуться до света…

Спи.

Когда Лора переступила порог своей комнаты, ее голова вдруг опустела, а тело перестало трястись от шока. Прохладная дымка коснулась ее щек.

Свет все еще мерцал, проступая за пеленой серебристого тумана, но теперь он стал гораздо ярче. Часы показывали раннее утро, и огни сложились в некие очертания, в лица, которые бесстрастно смотрели на нее с другого берега реки. Одно отделилось от остальных и поплыло к ней, становясь все крупнее и ярче с каждым медленным ударом ее сердца.

Серый мир, казалось, дышал, пытался вдохнуть в себя и Лору. Холодная вода омывала пальцы ее ног.

Мелора. Влажный воздух шептал ее имя, пока оно не превратилось в вопрос. Мелора?

Тяжелая рука опустилась ей на плечо. Лора медленно повернулась.

Ее тело ожило от боли, которая буквально вгрызалась в нее. Ноги и руки корежило в невыносимой агонии. Она хватала ртом воздух и царапала ногтями землю. Она была холодной – очень холодной – как лед, и такой же хрупкой. Темный мир реки мерцал в подземной камере, и Лора уже не могла отличить одно от другого.

– Спокойно, Мелора, – произнес тот же голос. – Боюсь, худшее еще впереди.

Сияющее лицо зависло над ней. Молодое и красивое, губы сложены в озорной улыбке. Волосы завивались мягкими кудрями, а над ними, по обе стороны шлема, трепетали крылья в такт ее сердцебиению.

– Ты… – прошептала она. – Нет…

Фигура шевельнулась в странном свете. Ее точно разматывали, как кокон, покровы тела сдвигались, обнажая то, что скрывалось под ними.

Кого-то другого.

Лора подняла дрожащую руку и провела ею по глазам, чтобы разогнать туман. Теперь над ней, почти не касаясь ногами земли, парил узколицый старик. Над головой как волны развевались седые волосы. Бледная кожа разлинована морщинами и венами, плечи согнулись. Но когда глаза старика обратились к Лоре, они вспыхнули зеленым светом.

– Здравствуй, дорогая, – прошептал Гилберт. – С тобой все в порядке?

– Ты не… – начала было Лора, потрясенная этой встречей. Пожилой мужчина выглядел безупречно в своем любимом твидовом пиджаке. И понимающее выражение его лица было таким знакомым.

– Настоящий? – закончил за нее Гил. – Встань и убедись сама.

Отяжелевшие веки не давали Лоре поднять глаза и почти сомкнулись, она слегка покачала головой.

– Нет, – резко сказал Гилберт. – Посмотри на меня. Мне нужно, чтобы ты смотрела на меня.

Лора сделала еще одну попытку.

– Ты хочешь жить? – спросил Гилберт. Эти слова эхом отозвались в сознании Лоры, переплетаясь с воспоминаниями.

Лора сделала легкий вдох. Ее друзья… город… Она еще не закончила… но ее тело… она не могла…

– Ты уже знаешь, что готова, – сказал ей Гилберт. – Встань, Мелора. Ну же. Докажи, что я прав.

Когда-то она так и думала, что готова охотиться, спасать свой город, защищать своих друзей и мстить за свою семью. Теперь ничего не осталось. Все, кто ее любил, ушли.

Не все.

И не всё было ложью.

– Сделай это для себя. – Голос Гилберта действовал успокаивающе. – Не для того, чтобы отомстить. Не потому, что в тебе клокочет гнев. Для себя.

Унижение, ярость и боль предательства – все смешалось в ней, но было что-то еще. Она могла бы… в ней что-то осталось… что-то…

– Ты должна встать сама. Я не могу нести тебя так, как ты когда-то несла меня, – говорил Гилберт. – И не могу отвести тебя далеко, только до границы, как он позволит. Дальше мне нельзя. Ты должна встать сама и следовать за мной.

Вот оно. У нее осталось достаточно сил, чтобы встать. Чтобы добраться до своих. Чтобы предупредить…

Лора потянулась рукой назад, нащупывая стену позади себя – в поисках чего-то надежного. Ее пальцы наткнулись на углубление в неровной кладке. Плечо и рука заныли от боли под весом ее тела, но она стиснула зубы и, зашипев от усилий, все-таки поднялась на ноги.

– Хорошо, – с облегчением произнес Гил. – Вот и все, дорогая.

Ее левая нога, пронзенная копьем Афины, была сломана. Малейшая попытка встать на нее обжигала болью, как раскаленная лава. Когда Лора все же сделала этот шаг, колено подогнулось, но она удержалась и не упала, привалившись плечом к кирпичной стене.

Стоило наклониться, и горячая кровь хлынула из раны на груди. Лора зажала это место рукой. Тело дрожало от слабости, глаза застилал туман.

– Следуй за мной, дорогая, – сказал ей Гилберт. – Смотри на свет.

Лора, шатаясь, захромала вперед, с трудом передвигая ноги: один крошечный шаг, потом второй. У ее ног плескалась вода. Мир реки и мир туннеля сливались друг с другом, пока все не превратилось в темноту и камень. Но теперь перед ней маячил свет. Она могла видеть эту искру.

Правое бедро включалось в работу, мышцы напрягались от усилий. Вперед. Вперед. Движение было мучительным, медленным.