На этом совещании присутствовали представители даже от Венеции. Этого потребовал император, дабы не ожидать, в случае положительного решения о начале похода, что венецианцы ударят в спину. Здесь же был и представитель от Генуи Гильермо Понти. С этим товарищем мы успели в некотором роде даже подружиться. И сегодня у меня наметился серьёзный разговор с ним, если только останется время после совещания.

— Сколько сможет император выставить своего войска? — спрашивал Мишель Арно, который вел себя несколько даже вызывающе.

Складывалось впечатление, что иерусалимцы, во главе со своим королем, искренне считают, что весь христианский мир должен им руки целовать, что Гроб Господень в руках крестоносцев. И даже не было в их головах особого значения в том, что византийский монарх несколько иной христианин.

Василевс Мануил I будто не замечал спеси рыцаря, представившегося бароном Арно. Какой такой барон? Наверняка, этот рыцарь из той кагорты, кто удачно пограбил Святую землю и купил себе титул. Император уже настроился на поход, потому больше смотрел на своего на своего военачальника, командующего катафракариями, армянина Арсака, моего относительно давнего знакомого. Именно его император прочил поставить на командование войск.

— Шесть тысяч катафрактариев и ещё восемнадцать прочих войск, — чётко, без сомнений в голосе, отвечал Арсак.

Василевс с некоторым удивлением посмотрел на своего военачальника, прекрасно располагая данными о состоянии византийского войска. Куда больше Византия могла бы предоставить в этот поход. Уже то, что на стороне византийского императора готовы выступить не менее пяти тысяч наёмных варангов, говорило в пользу того, что к озвученным цифрам военачальник может прибавить даже не пять тысяч, а все пятнадцать. Ведь кроме варангов, есть иные… Даже рыцарские отряды есть, которые нанялись к василевсу.

В последнее время армия Византии несколько увеличилась, причиной было то, что элементарно на это нашлись деньги. Не так давно случившееся разграбление Венецианского квартала в Константинополе принесло в казну немало золота и серебра, а также некоторое количество вооружения. В людях же в Империи особого недостатка не было.

А еще, оказалось, что те невероятные льготы, которые даровались Венеции, сильно уменьшали подати в казну. Генуя и Пиза, которые частью заменили Венецию без льгот платят уже в разы больше.

— Что скажешь ты, воевода Братства? — задал мне вопрос василевс.

Это было несколько неожиданно. На протяжении всего совещания, на меня будто бы и не обращали внимания, словно я и не готов участвовать в мероприятии. Я — не готов! Но это же не означает, что Братство не будет. Даже русского посла в Византии Ивана Гривня, и того спрашивали, сколько тесть, великий киевский князь, пришлет своих войск.

Я не стал сразу отвечать, сделал многозначительное выражение лица, показывая, будто бы пребываю в сложных размышлениях. На самом деле, нет. Я уже провёл ревизию, так сказать, филиала братства в Византии, и пришёл к выводу, что войско, которое может быть отправлено в Египет, даже немного больше, чем я предполагал.

Дело в том, что тысяцкий Геркул неплохо спелся с сербскими потенциальными сепаратистами. Братство стало своего рода полигоном для отработки военных действий против самой же Византии, а также для подготовки Сербского войска. Не сказать, что я исключительно против подобных решений, сам думал о чем-то подобном, но именно сейчас, или даже через два, пять лет, я не хотел бы, чтобы Византийскую империю сотрясали восстания. Между тем, семь тысяч воинственных сербов, что сейчас обучались на территории Сербии и частично Болгарии, — отличное подспорье для увеличения войска православных крестоносцев. Учитывая, что я им привез изрядное количество новых броней, да и Евдокия изрядно Братству помогала, сила получилась серьезная.

— Василевс, — я обозначил поклон. — Буду говорить и за себя, и за тестя твоего, великого князя Изяслава Мстиславовича. Посол не все знает, а киевский государь дал мне наставления. Русь и православное Братство Первозванного апостола Андрея готовы выставить в поход десять тысяч своих ратников.

— И я тебе волю свою являю, воевода, кабы основу того войска, что ты готов выставить, если всё же я приму участие в крестовых войнах, составить из сербов, — поспешил сказать василевс.

Император недвусмысленно намекал мне, что прекрасно осознает, что происходит в сербских окраинах его державы. Он понимал это, но пока не предпринимал никаких решительных действий, что говорит о некотором моём долге перед василевсом. А ведь мог же разогнать лагеря, да и наказать всех причастных к подготовке сербской молодежи к военным действиям. Перекрыть мне доступ к имперским рынкам и вовсе запретить появляться в Константинополе.

— Я услышал тебя, василевс, — сказал я, вновь обозначая поклон и присаживаясь на свою лавку.

Хотя я бы не назвал то, на чём сижу, именно лавкой. Это своего рода был диван человек так на шесть, с мягкими подушками, подседалищем и общими спинками, покрытый дорогой парчой. Всё это совещание происходило в старом императорском Константиновом дворце, где куда как просторнее, а также убранство выглядит более величественно, чем в новом дворце, если, конечно, сюда перенести немало атрибутов императорской власти.