— О, черт, Мэг, — бормочет он, закрывая глаза и делая последний толчок. Я открываю глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как он напрягается и стонет от собственного оргазма. Я напрягаю мышцы, пока он медленно двигается, пытаясь доставить ему все до последней капли удовольствия, на которое способна.

Наконец, со вздохом, он опускается на меня. Я крепко обнимаю его, оставляя пару рассеянных поцелуев на его плече.

Когда мы оба пришли в себя, но все еще расслаблены, он говорит мне: — Мы должны повторить это через несколько минут.

Я фыркаю, нежно поглаживая его спину. — Мы должны продолжать заниматься этим всю ночь напролет.

— Мне нравится ход твоих мыслей.

–

Мой второй воскресный ужин значительно лучше первого.

Мы с Мией разговариваем на кухне. Элиза не присоединяется, и я задаюсь вопросом, не стоит ли нам попытаться привлечь ее больше. Я все еще не совсем понимаю, что с ней происходит. Кажется, все понимают, что она принадлежит Адриану, и теперь она сидит справа от него за ужином, но они никогда не прикасаются друг к другу и не подают никаких признаков близости.

Когда она идет в ванную, я толкаю Мию локтем, чтобы привлечь ее внимание. — Что случилось с этими двумя?

— Какими двумя? Спрашивает она, заворачивая фольгу вокруг коржа пирога.

— Адриан и Элиза.

— О, я не знаю. Она качает головой, слегка закатывая глаза. — Это очень запутанно, но Винсу действительно нравится Адриан, поэтому он не будет сплетничать о нем, а также Винс вообще не силен в сплетнях. Теперь, когда я не живу в замке, я понятия не имею, что происходит при дворе.

Я фыркаю на это. — Двор Матео. Это делает меня королевой?

— Думаю, да, — подтверждает она улыбающимся кивком. — По крайней мере, я жена рыцаря.

— И ты пользуешься благосклонностью короля, — беспечно добавляю я.

— Что ж, рыцари лихие, но я не собираюсь отказываться от новых побрякушек.

— Я уверена, что когда- нибудь у Винса будут безделушки. Он молод.

— Я не жалуюсь, — говорит она. — Я шучу по поводу обуви, но жить без нее более чем стоит, чтобы обрести душевное спокойствие. Хотя я чувствую, что ты немного смягчила Матео. Приятно, что у него есть чем занять свое время, кроме как играть со всеми нашими жизнями.

— Мне нравится думать, что со мной играть гораздо веселее.

Миа усмехается. — Я в этом не сомневаюсь.

— Вам, ребята, стоит вернуться, — решаю я, бросая нож в раковину. — Тогда мы могли бы проводить вместе все время.

— Нет, — протягивает она, качая головой. — Нет, нет, нет, нет, нет, нет.

— Ты уверена, что тебе не нужно об этом думать? Я шучу. — Неужели здесь было так плохо жить?

— Я просто не хочу искушать Матео. Быстро взглянув в мою сторону, она добавляет: — Не таким образом. Ну, вроде того. Я не знаю. Я просто думаю, что для всех будет лучше оставить все как есть. Кроме того, у меня теперь есть машина, так что я могу приехать в любое время, когда мы захотим потусоваться.

Мне не нравится намек на то, что она думает, что он может сбиться с пути истинного, но я решаю, что это просто потому, что она не знает его так, как знаю я.

Мы обслуживаем наших мужчин и занимаем места рядом с ними. Матео не сбрасывает новых бомб, так что сегодня вечером мы все сможем насладиться едой.

Однако я не могу не задаться вопросом, были ли какие- нибудь обновления. Мне неудобно спрашивать Матео о деловой стороне дела, но я бы действительно хотела узнать последние новости о ситуации с Антонио Кастелланосом. Миа — мой единственный надежный союзник, и она тоже ничего об этом не знает. Адриан, конечно, знает, но это уже слишком — я не буду спрашивать его об этом.

— Я знала, что ты плохой, но не знала, что настолько плохой.

Матео слизывает остатки ванильного мороженого с ложечки, затем кивает мне. — Я пойму, если для тебя это будет слишком тяжело.

Мне досталась гораздо большая порция мороженого, чем ему, поэтому я погружаю в него ложку и готовлюсь отправить в рот еще больше. — Ты даже не доел десерт за ужином. Я никогда не приглашала тебя на полуночную пробежку с мороженым.

— У меня есть страстное желание.

Шевеля бровями, я наклоняюсь к нему на большом удобном диване и говорю: — О, у меня тоже.

Он улыбается, наклоняясь вперед, чтобы поставить пустую тарелку из- под мороженого на кофейный столик в гостиной, затем опускается обратно на диван и снова обнимает меня.

— Почему французская ваниль такая вкусная? Спрашиваю я, качая головой и осуждающе глядя на ложку. — Ты не должен побуждать меня есть мороженое посреди ночи. У меня есть платья, в которые нужно влезть.

— Я подумал, что если я не могу заснуть, то и ты не должна, — отвечает он.