С рисом. И яичный рулет. Боже мой.

Я не знаю, подвозит ли меня Адриан, поскольку Матео не уточнил, когда на самом деле его последний рабочий день, поэтому я пишу Матео, чтобы спросить, кто отвечает за то, чтобы возить меня сегодня.

Последняя работа или нет, Адриан — тот, кто появляется, чтобы сопроводить меня.

Хотя я придирчива к своему китайскому языку. Разочаровывающая китайская кухня — одна из величайших трагедий в жизни, поэтому я заставляю Адриана отвезти меня в город, вместо того чтобы остановиться в заведении дальше по дороге.

— Матео любит пончики? Спрашиваю я, когда мы направляемся ко входу в ресторан. — Я собираюсь заказать пончики. Они простые, но такие вкусные.

— Матео не любит сладкое, — сообщает мне Адриан.

— Хотя они не такие сладкие. И он любит мороженое.

— Только когда он в настроении.

Меня не должно было так легко развеселить, но сейчас все, что я могу представить, это Матео и Адриан, которые сидят ложками в гостиной и едят полуночное мороженое.

— Когда у тебя последний день? Я спрашиваю его.

Выглядя несколько пораженным, он спрашивает: — Что?

— Матео сказал мне, что ты уезжаешь.

Чувствуя себя неловко, он говорит мне: — Я буду на семейном ужине в это воскресенье, потом меня больше не будет.

— Мне казалось, что ты был частью семьи. Не могу представить, что тебя не было рядом. Ты когда- нибудь заедешь в гости?

Как будто я спросила что- то совершенно нелепое, он качает головой. — Нет.

— Итак, прощаемся в воскресенье? Я не пытаюсь скрыть своего разочарования. Он должен знать, что нам будет его не хватать.

— Я не являюсь частью семьи Морелли, — заявляет он. — Никогда не был и никогда не буду,

— Я не согласна, — говорю я ему, позволяя открыть передо мной дверь.

— Что ж, это не первый и не последний раз, когда ты ошибаешься, — бормочет он.

— Я думала, вы с Матео друзья.

— Нет. Не друзья.

Мне кажется, он упрямится, но я не утруждаю себя спорами и направляюсь к очереди, чтобы оформить заказ. Я не учла, что сейчас время обеда, а у них есть специальный ланч, так что заведение кишит людьми. Требуется целая вечность, чтобы подойти к кассе только для того, чтобы оформить заказ, а потом нам говорят, что ждать все равно придется пятнадцать минут.

Адриан недоволен.

— Я понимаю, что твое время дорого, но я могла бы умереть без цыпленка кунг пао, — разумно объясняю я ему.

— Больше шансов, что ты умрешь с этим, — говорит он, обводя равнодушным взглядом ресторан — Маленькая дыра в стене.

— По крайней мере, я умру счастливой.

Проходит еще несколько минут, затем внимание официанта привлекает Адриан. — У вас здесь есть ванная?

Кивком она указывает на длинный зал в задней части ресторана, освещенный ярким мерцающим светом.

— Отлично, — бормочет он, оглядываясь на меня. — Я вернусь.

Адриан едва успевает пройти по коридору, когда парень позади меня наклоняется и шепчет: — Твой парень нетерпеливый.

Я удивленно оглядываюсь. В ресторане слишком много народу — мы сейчас стоим втроем в очереди, битком набитой, как банка сардин. — О, он не мой парень.

— Правда? Спрашивает он, подходя ко мне.

Понимая его интерес, я добавляю: — Это вышло неправильно. Он не мой парень, но он у меня есть.

— Слишком плохо для меня, — говорит он с очаровательной улыбкой.

Я бросаю на него еще один взгляд, слегка закатывая глаза, но с терпимой улыбкой. Он довольно привлекательный, не буду врать. Он не Матео Морелли, но если бы я встретила его раньше, то, вероятно, заинтересовалась бы немного больше. Высокий и худощавый, со скульптурным лицом, каким- то гладким и в то же время резким. У него пронзительные серые глаза и ухмылка, которая просто говорит вам, что он, должно быть, мудак.

Я также почти уверена, что сегодня утром он потратил больше времени на укладку своих коротких темных волос, чем я на свои.

Это напоминает мне, что мои волосы законно собраны в небрежный пучок на макушке, и он не должен надеяться, что я одинока.

— Тебе стоит взять пончики, — говорит он мне, кивая в сторону касс. — Они действительно вкусные.

Я снова смотрю на него. — Вообще- то, да.

— Хороший вкус, — говорит он, слегка подмигивая.

Слегка рассмеявшись, я говорю: — Хорошо.

— Что? Невинно спрашивает он.

— Ничего. Я медленно качаю головой, глядя на коридор, в котором исчез Адриан.