Я встаю, подхожу, чтобы взять предложенную ею тканевую салфетку. Затем она просовывает в нее бутылку воды, затем банан.

— Я приготовила тебе сэндвич. Я подумала, что ты, возможно, проголодалась, — говорит она мне.

Я умираю с голоду, но меня так тошнит от беспокойства, что я не могу представить, как буду есть. — Спасибо, — говорю я ей.

Она кивает, заправляя свои темные волосы за ухо и глядя куда угодно, только не на меня. — Я не думала, что он посадит тебя здесь.

— Он этого не делал. Это сделал Адриан.

Несколько секунд она ничего не говорит. Затем, нарушая тишину — и мой оптимизм — она говорит: — Адриан дал ему ключ.

Последствия этого ошеломляющи.

Адриан решил, что я виновна.

Я опускаюсь на пол, откладываю еду в сторону и опускаю голову между колен, сосредотачиваясь на дыхании. Я чувствую, что меня сейчас вырвет, но в моем желудке ничего нет, так что это просто бессильный комок, пытающийся подняться вверх по моему горлу и выйти из моего тела.

Немного дрожащим голосом Франческа добавляет: — Но у него это было еще до ужина, и он еще не спустился.

— Он думает, что я трахаюсь с кем- то другим. Он думает, что я здесь пытаюсь убить его из- за моего гребаного соперника, парня из мафии, Франческа. Он думает, что я — Бет; он собирается убить меня.

— Он не собирается убивать тебя, — твердо говорит она, нуждаясь в том, чтобы поверить в это. — Он не собирается. Просто… держись там, ладно?

— Как это произошло? Я не то чтобы жду от нее ответа, но мне просто нужно поделиться несправедливостью моей ситуации с кем- то еще. Я Анна Болейн, а он слоняется по замку, готовый снести мне голову.

Наконец Франческа спрашивает: — Ты собиралась убить его ради Антонио?

Мои глаза закрываются от единственного обвинения, которое я услышала за последнее время, имеющего хоть какие- то основания. — Он угрожал убить Лили, если я этого не сделаю.

— Ты все еще собираешься это сделать?

Глядя на нее со смутным недоверием, я качаю головой. — Боже, нет. Я здесь не под какой- то завесой обмана, Франческа. Все, в чем я виновата, закончилось в ту ночь, когда Матео привел меня сюда. С тех пор я была абсолютно серьезна. И этот гребаный Сальваторе — я никогда в жизни его раньше не видела. Я даже не знаю, кто он такой; я уж точно не какой- нибудь его шпион.

Франческа кивает, как будто верит мне. Если бы только ее брата было так легко убедить.

— Я действительно сожалею обо всем этом, Мэг. Не могу представить, что он надолго задержит тебя здесь. Просто… Я не знаю. Я могу тебе что- нибудь принести? Одеяло, подушку?

— На самом деле я не в том положении, чтобы сказать нет ни тому, ни другому, — бормочу я, оглядывая свою пустую камеру.

Франческа кивает. — Я схожу за ними.

— Где Лили? Спрашиваю я, прежде чем она успевает уйти. — Лили— с ней все в порядке? Спрашиваю я, мой голос срывается на полуслове.

Франческа кивает, на ее лице маска сочувствия. — С Лили все в порядке. По ночам она все еще с Изабеллой. Джу заботится о ней, как обычно. Она просто думает, что ты на работе.

В груди становится немного легче. Я изо всех сил старалась не представлять, что Матео когда- нибудь причинит ей боль, но все, что мне приходится делать здесь, внизу, — это тушиться. В самые мрачные моменты я вспоминаю первоначальное заверение Матео, что с Лили все будет в порядке до тех пор, пока ее мать не натворит глупостей.

Когда Франческа возвращается, ей требуется минута, чтобы просунуть одеяло и подушку через решетку, и она выглядит очень грустной. Я слишком истощена эмоционально и физически, чтобы сделать какое- либо храброе лицо ради нее.

— Скоро все это закончится, ладно? Это звучит как ложь, как будто она знает, что это ложь, но все равно хочет меня успокоить. Я думаю, это проявление доброты. Скажите умирающей женщине, во что она должна верить.

— Я бы никогда не причинил ему вреда, Франческа.

С выражением боли на лице она кивает. — Я тебе верю.

По крайней мере, кто- то знает.

–

Следующей меня навещает Миа.

Я рада видеть ее, даже если это означает, что сегодня воскресенье, а я здесь уже два дня подряд. На ней красивое платье и новые туфли, которые мы выбрали, когда ходили по магазинам с девочками. Кажется, что это было не так уж давно, но, учитывая, что я превратилась в настоящего заключенного, кажется, что это было целую жизнь назад.

Я более чем немного удивлена, увидев, что у нее есть ключ. Не говоря ни слова, она отпирает дверь и ставит на стол две тарелки — на одной ужин, на другой кусок торта кассата. Она лезет в свою сумку и достает коробку, протягивая ее мне, чтобы я взяла.