Панайота посмотрела на парусник, скользивший по водной глади. Над ним развевался британский флаг. «Вот дул бы ветер с севера, – подумала она, – тогда бы мы и посмотрели, смог бы этот неопытный капитан войти в порт».

Мадемуазель, мы с вами раньше не встречались? – иностранец (интересно, откуда он?), прищурившись, изучал лицо Панайоты.

– Сомневаюсь, а почему вы спрашиваете?

– Да что-то лицо ваше очень знакомое.

– Нет, мы раньше не встречались. Я в этом уверена.

Увидев гордо задранный подбородок девушки, мужчина расплылся в улыбке. Он хорошо говорил по-гречески, но в речи проскальзывал странный, незнакомый Панайоте акцент.

– Почему вы столь уверены в этом?

Панайота не сдержалась и выпалила:

– Да разве такого человека, как вы, забудешь?

Услышав собственные слова, она снова сделалась пунцовой и тут же отвернулась к морю. Боже, какой стыд! Позорище!

Мужчина расхохотался:

– Это не вы мне должны были сказать, а я вам.

Увидев, что смущенная Панайота по-прежнему смотрит на море, он продолжил:

– Конечно же, по другим причинам. Вы, должно быть, имели в виду, что точно бы меня запомнили, потому что у меня смуглая кожа, к которой мало подходит одежда европейца, и непривычно длинные волосы. А я бы так сказал потому, что никогда прежде не встречал такой красавицы.

Панайота повернулась и с нескрываемым любопытством оглядела незнакомца. В самом деле, таких она никогда раньше не встречала. Он был очень смуглым, как арап, но одет был как иностранец: брюки в полоску и такой же сюртук, жилет с выглядывавшим из кармашка зеленым шелковым платком и такого же цвета галстук, на голове – фетровая шляпа. Галстук был перехвачен золотым зажимом. На длинных пальцах смуглых рук красовались огромные перстни с драгоценными камнями: сапфирами, изумрудами, рубинами. Он что, принц? Как Аладдин из сказки? Кто он такой? Озадаченная, Панайота снова посмотрела на его лицо. Может, он служит при дворе? Длинный тонкий нос придавал ему аристократичный вид.

– Вы турок?

– Нет, но, если хотите, можем перейти на турецкий, – ответил мужчина на безупречном турецком, не уступавшем его греческому. – Я индиец. Меня зовут Авинаш Пиллаи.

Панайота знала турецкий достаточно, чтобы понять его слова. Индиец, значит? Она думала, что из Индии привозят лишь работников, чтобы было кому обслуживать богатых турок в особняках. За всю свою жизнь девушка ни разу не видела индийца в европейской одежде. Она так засмотрелась на открытое круглое лицо, что даже не заметила, как иностранец взял ее за руку.

– Как ваше имя, мадемуазель?

Почувствовав на коже прикосновение отдававших в фиолетовый цвет губ, Панайота очнулась.

– Что, простите?

– Как ваше имя?

– Панайота. Панайота Ягджиоглу.

Авинаш Пиллаи несколько секунд смаковал имя девушки, будто вино.

– Панайота… Панайота… Восхитительное имя. Очень подходит такой девушке с ангельским личиком.

В растерянности от комплимента Панайота сняла шляпу, и спрятанные волосы волной упали ей на плечи и спину. Авинаш недоуменно нахмурился. Но с прежней вежливостью произнес:

– Enchante, мадемуазель Ягджиоглу, весьма рад знакомству.

Панайота в очередной раз не знала, что ответить. Никто раньше к ней так не обращался, не считая ее учителя французского. Пытаясь сдержать улыбку, она спросила:

– Вы в Смирне проездом?

– Нет, я здесь живу.

– Значит, вы торговец. Вы живете в «Кремер Палас»?

Авинаш повернулся к отелю, у которого они стояли, и посмотрел на желтый фасад с синими ставнями на окнах, будто впервые его заметил. Плечи Панайоты едва заметно опустились.

– Нет.

– А где же?

«Эта хрупкая с виду девушка сможет за себя постоять, и она… как патрон в заряженном ружье», – подумал Авинаш, прислушиваясь к глубокому, низкому голосу. Сняв шляпу, он почесал лоб. Откуда он мог ее знать? Волосы и кожа Панайоты пахли жасмином и лавандой, но к ним примешивался и другой аромат, смутно знакомый Авинашу.

– Я не торговец и в этом отеле не живу, – улыбнулся он довольно, словно загадал трудную загадку.

– Как это? – девушка закусила алую губку. Между ее передними зубами была знакомая щербинка. – Если вы не торговец, чем же вы занимаетесь в Смирне?

Подумав немного, Авинаш решил сказать ей правду – ну, или, по крайней мере, нечто близкое к правде.

– Я работаю в консульстве.

Панайота вновь восхищенно ахнула.

– В консульстве Индии?

Она захлопала ресницами, обрамлявшими черные глаза. Авинаша рассмешила наивность Панайоты. Какая же она открытая… прекрасная, искренняя девушка!

– Нет. У Индии нет консульств нигде в мире. Надеюсь, однажды появятся. Макари.

Заметив нетерпение в глазах девушки, он добавил: