– Благодари Бога, что Он позволил тебе выздороветь. – Анна ласково посмотрела на Хенрика.

– За это тоже спасибо. И я прошу Его помочь мне как можно дольше радоваться рядом с тобой. У нас впереди целая жизнь.

Он поцеловал ее в шею, и она задрожала:

– Хотелось бы, чтобы она продолжалась как можно дольше.

Однако судьба, а вернее, не очень хорошие люди имели другие планы.

Когда Куба Ржепецкий узнал о свадьбе Анны и Хенрика, он пришел в ярость. Он затеял драку на танцах на прудах Стефанского, оттолкнул благоволившую к нему Мюллерову, чем вызвал гнев ее мужа. Муж сначала кулаком попытался научить молодого наглеца хорошим манерам, а потом достал револьвер. Тут же появились несколько секундантов. Кубу собственной грудью прикрыла Элиза, молодая девушка, которая с недавних пор подавала к столу у Стефанских.

– Оставьте его в покое! Разве вы не видите, что ему уже достаточно?! – воскликнула она, отталкивая нападавшего.

Элиза наблюдала за Кубой с тех пор, как приехала к Стефанским. Она влюбилась в него первой, чистой, подростковой любовью. Она верила, как многие женщины, что и плохого человека можно превратить в идеального спутника жизни. Просто нужно окружить его любовью и поддержать. Испокон веку женщины западали на авантюристов и были счастливы, когда те обращали на них внимание. Точно так же было и с Элизой.

Она привела Кубу к себе в комнату, которую занимала на Марысине, прямо над пекарней своего дяди. Это было место, где никто не спрашивал, что за гостей ты принимаешь. Дом, в котором никто никем не интересовался, потому что там постоянно появлялись новые люди. Мужчины принимали женщин, а женщины – мужчин. И никто ничего не видел или делал вид, что не видит.

Не без поддержки девушки Якуб едва добрался до ее квартиры. Она смыла кровь с его лица, раздела его и уложила на кровать.

Одна комната. Одна кровать. Небольшой комод и стол, на котором стоял жестяной умывальный тазик с облупившейся эмалью.

Он смотрел на нее из-под полуприкрытых век.

Девушка была пухленькой и не отвечала стандартам последней моды, согласно которым женщина должна выглядеть худой и томной. Она посмотрела на Кубу. Он закрыл глаза и притворился спящим.

Элиза налила воды в тазик, сняла платье, потом нижнее белье. У нее была тонкая талия, крутые бедра и пышная грудь.

Куба, несмотря на то, что лицо его покрывали многочисленные царапины и все тело было в синяках, не перестал чувствовать себя в полной мере мужчиной. Анна не захотела его, но ведь есть и другие в этом мире. Например, та, которая склоняется над тазиком и омывает свое тело.

Куба застонал.

Девушка быстро укрылась полотенцем.

– Можешь не прикрываться, – сказал он.

– Но ведь так нельзя. Я думала, что вы спите, – сказала она смущенно.

– Я наблюдал за тобой с восторгом, – промурлыкал он. – Один лишь взгляд на твое божественное тело сделал так, что мои раны затянулись.

Элиза вспыхнула румянцем.

– Подойди ко мне и дай воды, – сказал он тоном, не терпящим возражений.

Девушка быстро обернулась в коротенькое полотенце, подошла к комоду и налила воды из стоявшего там графина. Когда она встала рядом с Кубой, тот одним движением сорвал с нее покров и привлек к себе.

– Ты искушаешь, – сказал он, уткнувшись в ее грудь своими губами. – Искушаешь.

Элиза пыталась защищаться, но Куба не сдавался.

– Не надо так себя вести. Ты же этого хотела. – И прижал ее к себе еще сильнее.

– Я думала, ты меня любишь! – крикнула вдруг девушка.

Любить? Куба Ржепецкий знал, что такое любовь. В нем не было того вожделения, которое он испытал при виде полных грудей этой молодой особы, при виде выпятившихся в его сторону ягодиц, по которым она водила ладонью, омывая их. Любил ли он ее? Ах, если бы. Просто в нем взыграла похоть.

– Конечно люблю. – Он смотрел на нее в упор, раздвигая ее бедра.

Девушка была счастлива. Куба знал, что этой ночью она позволит ему все. Некоторые женщины были так падки на комплименты, что в обмен на них отдавали себя. Так случилось и с Элизой. Через несколько часов общих страстных резвостей Куба решил, что Элиза поможет ему забыть горе и залечить раны, оставленные на его сердце Анной, которая сейчас проводит время со скучным больным стариком.

У него уже был план, как разрушить эту идиллию. Но его выполнение требовало подготовки, которая стоила того: месть должна быть сладкой – такой же сладкой, как та малышка, которая сейчас лежала рядом с ним и которую он собирался через минуту разбудить. Ведь она и утром тоже могла поднять его настроение. С этой задачей она отлично справлялась. Ах, если бы он знал об этом раньше, он уже давно сорвал бы этот цветок.

Янина Ржепецкая решила, что ребенка, которого она с недавнего времени носила в своем чреве, она воспитает человеком добрым. Вот только очень сомневалась в том, что Куба, ее первенец, еще сможет стать хорошим человеком. Кароль тоже не отличался ангельским характером, но нельзя сказать, что он был вконец испорченным. С ним можно было жить. А Куба…

Ей не хотелось думать об этом.

Она очень долго не верила тому, что люди говорили про Кубу, – что он, дескать, авантюрист, выпивоха и что многие женщины плачут из-за него. А еще говорили о его романе с Мюллеровой. Что значит роман? Ведь Мюллеровой было столько же лет, сколько ей! Роман с женщиной возраста его матери? Невозможно.