Пару раз я звонила в домофон. Никто не ответил, не открыл. Машина Шимона стояла на своем месте на парковке. Что с человеком? Слава богу, кто-то как раз входил в подъезд, и я прошла следом.

Я было начала стучаться, но машинально нажала на ручку двери. Дверь приоткрылась без проблем.

– Шимон? – воскликнула я. – Теперь ты не закрываешь дверь!

Навстречу ко мне выбежала Луна, виляя хвостом, но Шимона не было. Я увидела его только тогда, когда вошла в комнату. Он сидел за столом, в руке держал стакан. Рядом – уже почти пустая бутылка виски.

– Шимон? – я удивилась.

– Кого я вижу! – сказал он с трудом. – Привет, привет.

– Шимон, что ты делаешь?

– Что я делаю? Пью-у-у.

– Вижу, что пьешь. Что-то случилось?

– Ой, случилось, случилось. Но я уже смирился с этим, – пробормотал он.

– Шимон, я ничего не понимаю. – Мое беспокойство росло. – Шимон. Ты пьян.

– Да, я пьян и не стыжусь этого, – признался он.

– Ложись.

– Я еще не закончил. – Он указал на бутылку. – Обязан закончить. Каждый год заканчиваю и теперь – третий раз. – Он поднял бутылку, затем решительным жестом поставил ее на стол.

Бутылка зажила собственной жизнью: опрокинулась, и остатки содержимого вылились на стол.

– Вот видишь. Теперь я не закончу. Прервалась традиция. Порвалась связь времен.

Я не знала, что делать. С этой стороны я его не знала. Но знала ли я его вообще? Человек, который кажется нормальным, на самом деле алкоголик?

Я была в ужасе.

– Шимон, что случилось? – Я вытерла лужу со стола, села рядом с ним и взяла его за руки.

– Чего ты не понимаешь? У меня умерла жена. Теперь понимаешь? Сегодня ровно три года. А пью я, чтобы не думать. Но я все равно думаю. А завтра и не вспомню, о чем думал.

– Шимон…

Я не знала, что сказать. Никогда не знаешь, что говорить в такой ситуации.

– Три года. Никак не могу привыкнуть.

– К этому ты никогда не привыкнешь, – сказала я. – Пойдем. Ляжешь. Может, заснешь.

Он не протестовал. Я провела его в спальню. Задача была непростая. По дороге он врезался во все стены. Я помогла ему снять брюки. Носки тоже. Рубашку он снял сам.

– Умерла моя Магда, – сказал он.

– Хочешь сегодня побыть один?

– Не хочу побыть один. – Он затряс головой. – Я не хочу больше быть один. Зося, только сейчас я понял, как я чертовски не хочу быть один.

Это была тяжелая ночь для нас обоих. Шимон судорожно сжимал мою руку, словно боялся, что я уйду. Сначала я была уверена, что он думает, что с ним Магда, его жена. Но когда я пыталась высвободиться, он просыпался.

– Зося, не уходи, – говорил он. – Я не хочу быть один. Я не могу оставаться один.

– Не уйду, не уйду. Надо с Луной погулять. Подожди.

Я вышла на короткую прогулку с собакой. Луна была не особенно этим довольна, но, кажется, понимала, что если она выходит не с хозяином, то это аварийная ситуация.

Когда я вернулась, Шимон спал. Однако, как только я подошла ближе, он снова сказал, что не хочет быть один. Он схватил меня за руку. У меня не было выбора. Я сняла туфли и легла рядом с ним, как была, в платье. Так и заснули рядом, держась за руки.

Когда я проснулась на следующий день, Шимона рядом со мной уже не было. Из ванной доносился шум воды. Вставать не хотелось. Я не выспалась. Кровать была хоть и широкой, но я привыкла спать в одиночестве… Руди не в счет – он занимал гораздо меньше места, чем Шимон. Кажется, я еще немного вздремнула, потому что позже меня разбудил скрип выдвижного ящика.

– Прости, я разбудил тебя, – сказал Шимон.

– Что-то ты слишком быстро встал. Как ты себя чувствуешь?

– Да так, серединка на половинку. Звуки раздражают. Слышу даже, как мухи топают.

Я рассмеялась.

– Мы спали в одной постели, – напомнил он. – Я что-нибудь… такое?..

– Нет, – покачала я головой. – Ты вел себя абсолютно прилично.

– Да? Переживем. Вот если бы я вел себя неприлично и ничего бы из этого не помнил, тогда было бы действительно жаль.

– А ты ничего не помнишь? – спросила я.

Шимон покачал головой:

– Мало.

– Значит, на тебя можно много чего свалить, – обрадовалась я. – Круто.

Шимон надел футболку, потому что до сих пор был с голым торсом. Он присел на кровать, в которой еще сидела я, укрывшись одеялом.

– Прости за вчерашнее, – сказал он. – Это все должно было выглядеть совсем по-другому.

– Я понимаю. Если бы я знала, что это был за день, я бы не пришла. Но я беспокоилась о тебе. Звонила в клинику, мне сказали, что у тебя отгулы.