– Да Ноа ее сам, как огня боится, – фыркает младший. – Он тут на днях заявил, что она в медкостюмчике бы неплохо смотрелась, и он бы ее того… Ну ты понял…

Челюсть Алекса непроизвольно сжалась.

– Так она его отбрила так, что он бедный пятнами покрылся, – Майкл прыскает со смеху вспоминая. – А потом как ни в чем не бывало, на свое дежурство умотала. Он теперь к ней даже приблизиться боится, не то что заговорить.

– И не вздумай их мирить, – предупреждает брата. – У него крыша повернута.

Ставит банку на журнальный столик, растрепывая волосы младшего.

– Подстригись уже, хиппи!

– Не уезжай, братик, – притворно канючит Майкл, цепляясь за его рубашку на поясе. – Кто ж мне мозги вправлять будет, если ты свалишь?

– Будешь нудить, обстригу на лысо и в военком отправлю. Там тебе и мозги вправят и не до одиночества будет, поверь, – грозит старший, высвобождаясь из его хватки. – Душ на втором этаже и спать ложись в гостевой комнате, понял? У меня нет ни времени, ни желания с тобой нянчиться.

– Есть, сэр! – отсалютовал Майкл и на шатающихся ногах потащился в гостевую ванную комнату.

Алекс тяжело вздыхает, глядя ему вслед.

И когда он уже повзрослеет?

Убирает со стола банку с пивом и бутылку из-под воды, выливает их содержимое в раковину и выкидывает остатки в мусорное ведро. Вытаскивает из кармана мобильный телефон, глядя на часы: 23:45.

Слишком поздно? Или еще есть время?

Поднимается в спальню второго этажа и нажимает кнопку вызова абонента. Слышит как в трубке тянутся бесконечно длинные гудки.

– Алло… – на другом конце все–таки отвечает сонный женский голос.

– С Днем Рождения, Звездочка…

– Алекс, это ты? – пытаясь прогнать застилавший туманом голову сон, бормочу в трубку.

– Узнала, – слышу его смех. – Я поздно?

Потянувшись в кровати, мельком смотрю на часы: 23:48.

– Официально, у тебя еще есть двенадцать минут на то, чтобы меня поздравить, – улыбаюсь я. – Сегодня был какой-то сумасшедший день, и меня рано вырубило.

– Прости…

– Ничего, – пожимаю плечами. – Я рада тебя слышать… Откуда ты узнал про мой День Рождения?

– Майкл рассказал.

– Он у тебя? С ним все в порядке? – обеспокоенно заваливаю его вопросами, выползая из кровати.

– С ним все нормально. Пьяный в трубу, но до меня добрался, значит уже в порядке, – терпеливо отвечает. – Отправил его спать в гостевую комнату. Не волнуйся…

– Это хорошо, – облегченно выдыхаю, забираясь на подоконник своей комнаты. – Как твой диплом?

– Защитил… Как твои экзамены?

– Сдала, – улыбаюсь. – Теперь я уже не интерн, а ординатор. Господи, еще два года мучений…

Алекс громко хохочет в трубку.

– Тебе смешно? – притворно бурчу. – А это еще не конец. После ординатуры год аспирантуры и диссертация… В общем, к пенсии учиться закончу…

Тяжело вздыхаю над своей участью, пока Миллер вновь пытается успокоить свой смех.

– Обхохочешься, – фыркаю я.

– Прости, – чувствую, как он улыбается на том конце линии. – Но ведь ты сама выбрала эту профессию… Зачем, если она тебя в конец изматывает?

– Не знаю, – пожимаю плечами, рисуя пальцем на стекле какие-то узоры. – Наверное, на зло отцу… Он всегда хотел, чтобы я вышла замуж за его подопечного и как примерная жена военнослужащего следовала за ним по гарнизонам… А мне так надоело быть дочерью полка, плюс до безумия хотелось ему насолить… Вот я и поступила на медицинский, как мама… Теперь я привязана к больнице университета, а не к его воинской части. Отца это безумно бесит...

– Твоя мама хирург?

– Была… – замолкаю на несколько мгновений. – Она была военным доктором. Отдавала себя всю работе. И когда заболела сама, не осознавала серьезности всей проблемы… Она умерла, когда мне было десять… Поэтому отец так и бесится из-за моей профессии…

– Мне жаль, – выдыхает, спустя какое-то время.

– Это было давно, – тут же собираю остатки растекшейся себя и перевожу тему в другое русло. – Кстати, я обещала напоить тебя кофе и наконец познакомиться. Ты помнишь?

– Я бы с большим удовольствием пообщался с тобой наконец вживую, но… – замолкает на мгновение. После такой откровенной истории про ненависть к военной жизни, запинается об обстоятельства своего отъезда. – Я завтра уезжаю.

– Надолго? – удивленно приподнимаю бровь.

– На два года, – выдыхает он.

– Ого! Учиться или работать?

– Работать.

– Далеко?

– Очень…

Краткость наше все… – жмурится, чувствуя себя полным дебилом.

Замолкаю, раздумывая над его словами.