Тем временем прибыл представитель прокуратуры, следователь. Он тоже, как выяснилось, знал тут всех присутствующих, кроме нас с Натальей. С Романовым и вовсе они соотнеслись чуть ли не по-приятельски. Полковник наш даже так элегантно, как-то по-гусарски подхватил следака под локоток, извинившись, вывел из кабинет потолковать тет-а-тет.

Толковали они не долго, минут пять, после чего, вернувшись, командир объявил:

— Товарищи, мы вас оставляем для всех ваших процессуальных действий, а у нас, уж простите, своя служба… А к тебе, Петр Петрович, не в службу, а в дружбу просьба: Наталью Владимировну подбрось до дома на своей машине. Поедем цугом!

— Не вопрос, Евгений Палыч, — солидно ответствовал спецсвязист, вставая. — Поехали.

Сумерки уже совсем сгустились. Почти пришла ночь, разве что на западном горизонте еще радужно догорали тусклые закатные краски. Смольников так и сидел в машине — нервы у него были не то, чтобы железные, а гранитные какие-то.

— Как ты здесь, Алексей Петрович?.. — дежурно полюбопытствовал командир.

— Я-то нормально. Псы тоже молодцы. Мы тут немного даже прогулялись, самую малость, не привлекая внимания. Но на деревне, я вам доложу, такой шухер!..

— Немудрено. Такого тут отродясь не было…

Петр Петрович даже с какой-то галантностью подсадил даму на переднее сиденье, сел за руль, тронул с места, строго мигнув левым поворотником.

— Ну, Петр Петрович, — пробормотал полковник, — все у него по правилам! Вот что значит старая школа…

И мы поехали за «Москвичом», чьи габаритные и номерные огни четко светились в ночи красным и белым светом. Дорога была почти пуста, Петр Петрович уверенно держал скорость 80–90, мы шли с интервалом метров сто.

Я положил Грому ладонь на голову, ощутил, как ему приятно это скупое внимание хозяина. Ехать, понятное дело, было всего ничего, и вот уже замелькали по сторонам первые городские кварталы.

Романов слегка кашлянул, как бы психологически предваряя начало серьезного разговора.

— Алексей Петрович, — обратился он к Смольникову, — послушай…

— Слушаю, — суховато произнес Смольников, видать, морально подготовясь к любой информации из уст командира части.

Тот сделал едва заметную паузу.

— Что, Сергеев, — сказал он, — посвятим твоего взводного в некоторые детали?..

Я дипломатично улыбнулся, отметив про себя «некоторые». Не знаю, отметил ли старший лейтенант.

— Слушаюсь, товарищ полковник.

— Чего ты слушаешься?

— Ваших распоряжений.

— Ладно, в принципе правильно отвечаешь… Алексей Петрович! Ты человек умный, понял уже, что Сергеев мною привлечен к некоторым… особым операциям. И это строго конфиденциально. Строже некуда. Ну вот… собственно, так.

— Ясно, — ровным голосом ответил старлей. — Все что видел, слышал, все умерло. И дальше не родится. А псы наши — они народ не болтливый.

И он неожиданно подмигнул мне. Даже в полутьме автомобильного салона это было видно. Я по-дружески слегка потрепал Грома побоку, зная, какая это для него моральная поддержка.

— Я в тебе не сомневаюсь, — с особым значением произнес командир. — И просьба у меня к тебе, Алексей Петрович: сейчас в часть приедем, я приказ напишу… Задним числом, понятно, ну да что ж теперь. Что рядовой Сергеев отправлен на спецзадание до завтра. С оружием и со служебной собакой. До четырнадцати ноль-ноль. Понял, Сергеев?

— Так точно.

— Завтра в два часа дня на КПП как штык!

— Есть.

— Алексей Петрович, приказ объявишь в подразделении, чтобы лишних вопросов ни у кого не было…

— Есть.

Мы уже проехали вокзал, приближаясь к городку. Петр Петрович дорогу знал: заморгав левым поворотником, он свернул к офицерским домикам, притормозил у командирского. Шеф тормознул следом, велел:

— Пошли, Сергеев.

А с скомандовал Грому:

— Рядом, — и пес послушно выпрыгнул.

Освещение в городке было очень хорошее, фонари сияли как на Невском проспекте. Или улице Горького в Москве. Я видел, как Наташа выбирается из машины… Романов устремился к «Москвичу»:

— Петр Петрович! Проводи пока хозяйку, мы сейчас.

И метнулся ко мне:

— Сергеев! Я надеюсь, ты понял? Всеми правдами и неправдами выпытай из нее все! Даю тебе карт-бланш. Цель оправдывает средства — слыхал?

— Конечно.

— В данном случае это в самый раз!

И второпях придумал версию: нас привлекли правоохранители на спецоперацию, пришлось просидеть в засаде, но бесплодно…

— А документально я прикрою. А ты постарайся узнать все, вплоть до самой мелочи. Понял? Задача сложная, конечно. Но и ты парень неглупый. А кроме тебя теперь она же никому не откроется… Ну, ты понимаешь, о чем я!