Шрифт:
– Мхм.... Налицо корыстные мотивы, жить в квартире детей, увернуться от алиментов... А можно я у вас попрошу очень личную вещь?
– Какую?
– сглатываю от неловкости.
– Ваши личные переписки с бывшим мужем.
– Зачем?
– Для формирования психологического портрета. Ведь две несовершеннолетние девочки будут с ним жить. А может, он псих или извращенец. И у него маниакальные идеи про совращение. И он их проецирует на Алину и Ярослава. Анамнез то у него соответствующий! Отдадим эксперту, в общем. Уверен, там есть что взять. И угрозы, и давление, и шантаж, оскорбления?.... М? Полный фарш, наверное.
– Там.... полный капец, - зажмуриваюсь я от стыда.
– Даже страшно показывать эту грязь.
– Готовы сделать это достоянием общественности?
– поднимает бровь.
– Готова на всё!
Глава 47 - После драки кулаками
Добрыня может приехать домой и сам,как он сказал. Но нам очень хочется встретить.
Дома у нас наготовлено на целую роту. И салатики, и торт, и котлеты и пюре....
Очень хочется как-то выцарапать и девочек на праздник. Но если Алина может и уйти сама, имеет право в свои пятнадцать, то с Иринкой всё сложнее.
Мы с Мироном едем в больницу на такси. А обратно поедем уже с Добрыней на его машине. Никита её перегнал на стоянку.
Ярика с нами нет. Он дома не ночевал. Отпросился в интернат, разведать что к чему и там переночевать. Там у него друзья....
Мы идём мимо приемного покоя.
Мой телефон звонит.
– Вера Павловна Богомолова?
– Да. А кто это?
– Это вам из больницы звонят.
– Больницы?.. По поводу Саянова?
– Нет.... У нас находится ваша дочь, с переломом руки.
– Что?!
– Ирина Богомолова. У девочки нет с собой медицинского полиса...
Да, документы я ещё не все отдала Толику. Интуитивно тянула с этим.
– Ее сопровождает посторонний человек. На теле девочки есть синяки. Мы хотели вызвать представителя опеки, на всякий случай. Но наш врач, Степан Дмитриевич, дал ваш телефон...
Державин! Он постоянно нас спасает от вывихов и прочих бед. "Травму", в которой он работает я знаю прекрасно. Соседний корпус этой же больницы.
– Я сейчас буду.
Несусь к дверям на выход. Замираю, опомнившись. Оборачиваюсь.
Мирон, приоткрыв рот, удивленно и растерянно смотрит мне вслед.
– Мирон! Бежим!
Срывается с места ко мне.
– А папа?
– К папе - потом.
И мы бежим.
– А куда мы бежим?
– семенит за моим быстрым шагом.
– Иру в больницу привезли. Вот туда!
– киваю на стоящий впереди корпус.
– А чё она?
– Руку сломала... Господи, с каким ещё посторонним человеком?! Где Алина???
В травмпункте, находящемся на первом этаже травматологии, отыскиваю нужный кабинет.
– Я мама Ирины Богомоловой, - без очереди пролетаю мимо девушки с рыдающим ребенком на руках.
– Полис привезли?
Протягиваю врачу, пытаясь заглянуть за ширму.
– В коридоре подождите. Ее на рентген увели.
Присаживаюсь рядом с девушкой, прижимая к себе Мирона.
Меня немного отпускает. Державина Иринка знает. Она в надёжных руках. Пальцы мы уже ломали, а с рукой у нас премьера.
– А папка нас ждёт....
– беспокоится Мирон.
– Позвони-ка ему, объясни, что мы тут рядом.
Отдаю свой телефон, жду пока позовут.
Девушка нервно покачивая устало ноющего малыша в комбинезоне, говорит по телефону.
– Мама... Они меня ненавидят, понимаешь?
– всхлипывает она.
– А что я им сделала плохого?! Они мою еду не едят демонстративно... и "эта" называют! У меня у Стёпы третий день температура! Я не сплю почти... Толик... У Толика дела, налоговая... Ему некогда. Орет, что это я виновата... И что у него из-за меня будут проблемы! А чем я виновата? Если она с верхней кровати упала??? Это же он им двухъярусную купил! Я больше не могу ма-а-а-ам....
Всхлипывает.
Медленно разворачиваюсь, глядя на ее профиль. Нина... Новая жена Толика! Видела ее только издали, мельком. Ещё младше меня! Соплюха совсем. Тощенькая как воробушек, маленькая. Немногим старше Алинки, вообще-то, года на четыре-пять, может.
– Ладно.... Ладно, мам... Я извинюсь перед ним, - горько всхлипывает.
Малыш начинает кричать чуть громче.
Она слепо смотрит перед собой, медленно моргая и как робот покачивая его.
– Нина?
– прикусываю губу.