Шрифт:
– Или ты меня убьешь?
Еще один смешок.
– Ты — моя жена, Лили. Я никогда тебя не убью, пока ты держишь свое слово.
– Какое слово?
– Родить мне детей и никогда меня не предавать. Не очень сложно. Взамен ты и дальше будешь получать все блага от нашего брака.
– Но…если я не хочу?
– Тебе придется захотеть обратно, малыш. Но это не так сложно, согласись, - пальцы подцепляют мой подбородок и заставляют поднять лицо так, будто он его видит.
Хотя это невозможно!
Или возможно?...
Вдруг передо мной Дракула в чистом виде сидит?
О чем ты думаешь? Не знаю. А дальше вообще теряюсь, будто в голове чистый вакуум взрывается.
Никаких слов.
Никаких мыслей.
Никаких картинок.
Даже воспоминаний не остается. Ничего, кроме острого страха.
– Быть моей женой — это бонус, Лили. Ты никогда и ни в чем не будешь нуждаться. Лучшие курорты, лучшие автомобили, дома. Лучшая медицина, образование для наших детей. Я дам тебе все, кроме одного: свободы от этих отношений. Ты навсегда моя. Прекрати пытаться сбежать, укрыться или это изменить. Не получится. Ты со мной до конца.
И это приговор.
Малик отпускает меня, говорит, чтобы я не дергалась, а сам отходит куда-то в сторону. Слышу, как открываются ящички, и даже знать не хочу, что он достает.
– Тот взрыв… - хрипло шепчу, - Тогда. Тот взрыв…он…он из-за тебя, да?
Теплый плед опускается мне на плечи. Малик кутает меня в него молча, а потом подхватывает на руки так, словно я ничего не вешу, и несет к свету.
– Ты снова наконец-то задаешь правильные вопросы, - последнее, что он говорит мне, стоя одной ногой во тьме, - Да, Лили. Из-за меня.
Я поворачиваю голову и наконец-то вижу его глаза. В них нет хладнокровия, а что есть? Даже думать не хочу.
Не получается.
Любовь? Нежность? В контексте данной ситуации кажется странными словами, лишенными смысла…
«Ты сжираешь мои мысли»
Малик; три дня спустя
В гостиной тихо, лишь огонь в камине потрескивает о бревна.
Крак-крак-крак
Этот звук ассоциируется у меня с Новым годом, когда мне было лет пятнадцать. В камине так же постукивали огоньки, пахло модным, имбирным печеньем и стояла огромная елка. Наша семья всегда была отдельной от веры. Отец — прожженный атеист, мать — русская. Мы никогда не следовали заветам, которым следовали остальные. Мы всегда были другими. Жили нашу жизнь тихо, праздновали Новый год, как все в этой стране празднуют, верили в чудеса и Деда Мороза.
Каждый год все было одинаково: камин, пряный запах печенья и подарки. Да, мой отец каждый год разжигал этот самый камин, заставлял нас с братьями приносить дрова с заднего двора, а сестра помогала маме на кухне. И все было, как обычно. Все было хорошо и правильно. Спокойно. Отдельно от ада, близко к раю. До того самого Нового года, когда мне исполнилось пятнадцать. Поэтому я так хорошо запомнил именно те щелчки маленьких, задорных вспышек, как веселых салютиков. Потому что тот Новый год стал последним нормальным в моей жизни.
Прикрываю глаза, слегка тру виски. Багир сидит рядом, бросает на меня короткие взгляды, но на этот раз в нем мудрости больше. Вопросов не задает, и я почти рад. Тишина — это то, что мне сейчас нужно.
Давит.
На меня многое давит, и в принципе, я давно ко всему привык. Двадцать лет прошло с того дня, когда мне пришлось повзрослеть и стать мужчиной, и я не хочу думать о том, через что мне "удалось" пройти за эти двадцать лет. Не потому что больно там, или еще какая хуйня. В этом просто нет смысла. Что было, то было. Финита.
Но другое сжирает мои мысли.
Она сжирает.
Взгляд опухших, красных глаз. Частое дыхание. Истерика. Я чуть не перешел черту, и это тоже уже не перепишешь, конечно, хотя с другой стороны? Я остановился. Маленькое утешение, но иногда, чтобы идти дальше, достаточно даже этого.
Три дня Лили не выходит из нашей спальни. Я отнес ее туда, оставил и ушел. Надеялся, наверно, что за ночь она сможет все переосмыслить? Нет, бред. Я не на это рассчитывал. Скорее, что все просто разрешится само и станет просто, ведь сложного мне с головой.
Спойлер: этого не произошло.
Она не спустилась ни на завтрак, ни на обед, ни на ужин. Не скажу, что действительно ожидал этого — бред; но я думал, что на второй день как-то…поменяется ситуация. Ничего. Еду Лили носят наверх слуги, а я сижу тут и думаю только о ней.
Ты сжираешь мои мысли, девочка.
Это на самом деле так. Увы, но как бы я ни старался, отделаться от нее мне сложно. Она со мной срослась, стала чем-то незаменимым, и иногда мне кажется, что я на самом деле облажался. Не надо было на ней жениться. Весь этот бред, который я придумал? Просто бред. Оправдания. Жалкие оправдания моему эгоистичному порыву, ведь она…черт, на вкус, как рай. Или то самое детство с потрескивающими поленьями, елкой, подарками и запахом имбирного печенья.