Раздался треск. Все сжались, обернувшись поняли, что звук исходит от Шира. Его кокон покрывался трещинами, и раскрывался, как скорлупа цыплёнка. Стоило подойти поближе, чтобы не пропустить очередное чудо. Из-под скорлупы раздался рык и голос Шира:

— Здравствуйте, друзья! А есть что-нибудь вкусненькое?

Он освободился от кокона и увидев двух птиц в руках Феди, тут же смахнул их длинным раздвоенным языком и проглотил одним махом,

— Прошу прощения, не сдержался. Я очень проголодался, мне сейчас нужен белок для восстановления.

Фея на всякий случай прижала младенца к себе, а остальные облегчённо вздохнули и заулыбались. Шир встал, подпрыгнул, потянулся, и сказал:

— Как замечательно быть снова здоровым и полным сил! А где вы нашли эту замечательную пищу?

И тут, испугавшись громких звуков, впервые заплакал младенец. Все принялись его развлекать и успокаивать.

Так прошёл ещё один день. Стоянка не сдвинулась с места, как и поиск ответов на вопросы. По-прежнему не было ясно, где Быстров и что с ним, что за сны видит Борис, почему не отвечает корабль, ко всему ещё этот младенец. Всё это встало перед Борисом непреодолимой преградой, и он обратился за советом.

— Вы все видите ситуацию. Сперва надо решить, что делать с младенцем, нести с собой, или кто-то отправится с ним в лагерь?

— Не знаю, что вы решите, — тут же отозвалась Фея, — но я останусь с младенцем, хоть с вами, хоть в лагере. Я хочу его оберегать.

"Материнские чувства, потерянный ребёнок…", — подумал про себя Борис.

— Хорошо, а ты, Гир? Нам нужен кто-то с крыльями.

— Я обязан был бы сопровождать Фею, но понимая, как нужен экспедиции, приму любое ваше решение.

— Не уверена, что младенцу будет безопасно с нами, — сказала Мира, — Я бы отправила его на базу; кто знает, сколько ещё нам идти. И потом, мы не сможем его прокормить, а там есть синтезатор.

— Весомый аргумент, — согласился Борис. — Хорошо, значит, Фея летит с малышом обратно, Гир нам нужен как крылатый разведчик и первоклассный арбалетчик. Кто-то должен сопроводить Фею, одну её отправлять нельзя.

— Я пойду, — вызвался Шир. — От меня не так уж много пользы, я и так вас задержал.

— Спасибо, дружище! — взял его за плечо Борис. — Итак, завтра утром мы разделяем группу. Пожалуйста, Федя, выдели тем, кто возвращается, продукты и необходимое.

Федя кивнул, и каждый занялся своими делами.

Ночь прошла на удивление спокойно, даже Бориса не терзали сновидения. С рассветом, пробежавшись до ручья, он с удовлетворением подумал, что теперь-то уж они приблизятся к цели, и всё будет хорошо. На обратном пути, подходя к лагерю, он услышал крик. Меньше, чем через минуту он вынырнул у палаток, и, успев спросить только "Что такое?", застыл, открыв рот от удивления. Среди веток у потухшего костра сидел мальчуган лет пяти, и тыкал палкой в угольки, пытаясь их разжечь. Остальные тоже немо наблюдали за ним, а Фея зажимала себе рот — видимо, это она кричала от удивления.

— Э-э, дай мне, — Федя осторожно забрал у ребёнка палку, чиркнул зажигалкой и поковырял головешки палкой. — Они хоть и вчерашние, но обжечься можно.

Младенец вырос за ночь лет на пять. Это ошеломляло.

— Поверить не могу… — еле слышно прошептала Мира.

— Что уставились? — с привычной невозмутимостью вмешалась СтрельБа. — Детей, что ли, не видели? Может он кушать хочет, может его, там, умыть, одеть, я не знаю, он же сейчас холод чувствует… Да просто поговорить с ним, например, — а вдруг он заговорит с вами, не маленький уже!

Все вышли из оцепенения. Федя, оглядываясь, пошёл собирать валежник, чтобы нагреть воды, Мира принесла свою футболку и накинула на мальчика, а Фея так и не пошевелилась, хотя Гир обнял её за плечи. Лев с Широм как будто невозмутимо занялись утренней гигиеной. Борис не решался что-то предпринять сейчас (чёрт возьми, это он или его параллельная копия?). Когда наконец все поели он спросил:

— У тебя есть имя?

Повисла звенящая тишина.

— А сто такое им? — раздался нежный детский голос, как гром среди ясного неба.

— Ну… Это… Когда кто-то к тебе обращается, и как-то тебя называет. Вот я — Борис, и ты можешь ко мне так обращаться. Это — Мира, Федя, Лев, большой такой — это Шир, Фея и Гир, это наши имена. А у тебя есть имя?

— Я не снаю, ко мне есшё никто не облащался, мозете ко мне облащаться Би.

— А почему так?

— Не снаю, я так цуствую. — ответил мальчик.

— Хорошо, Би, а откуда ты знаешь наш язык? — спросила Мира.

— Я не снаю, плосто так всё есть, — посмотрел на неё Би.