— Думаю, что есть. Иначе что бы я тут делал? — сказал Глеб.

— Скажу больше, — продолжал майор таким тоном, словно его не перебивали. — Работ для тебя даже две: большая и маленькая. Маленькая — это вроде экзамена. Сделаешь ее — получишь большую. Причем большая будет постоянной и хорошо оплачиваемой. Но до этого, сам понимаешь, еще надо дожить. Рекомендации рекомендациями, но хотелось бы посмотреть на тебя в деле. Что-то ты много болтаешь для профессионала… Твое первое задание — вот.

Якушев расстегнул лежавшую у него на коленях папку и, вынув оттуда, протянул Глебу глянцевую фотографию.

— Заказ срочный, — предупредил он.

Глеб посмотрел на фотографию и поднял на собеседника ничего не выражающий взгляд.

— Сколько? — спросил он.

Якушеву на какой-то миг изменило самообладание, и он удивленно моргнул глазами.

— А? И это все, что тебя интересует?

— А что еще должно меня интересовать? — холодно осведомился Слепой. — Я задал вопрос. От ответа зависит, стану я работать с вами или против вас. Это твои человекообразные пускай работают за связку бананов и парочку красивых обещаний, а мне нужны гарантии, имеющие свободное хождение на всей территории Соединенных Штатов.

— Много хочешь, — заявил Якушев. — А получить можешь дырку в башке и могилу в придорожном кювете не боишься?

— Боюсь, конечно, — задушевным тоном признался Слепой. — А страх, чтоб ты знал, способствует выделению в кровь адреналина, который, в свою очередь, ускоряет сердцебиение, мышечную реакцию и прочие вещи в этом же роде. Спасая свою жизнь, люди порой творят настоящие чудеса. А тут, — он обвел красноречивым взглядом тесную компанию, делившую с ним салон микроавтобуса, — даже чудес не понадобится, хватит самой обыкновенной сноровки. Валяй, приятель, начинай увеселение. Если только сам не боишься.

В тусклых глазках майора Якушева что-то мигнуло. Вот он действительно боялся, поскольку знал, наверное, что Глеб не лжет. На свете хватает людей, для которых трое вооруженных охранников — не проблема, особенно если все трое находятся на расстоянии нескольких сантиметров и оружие спрятано у них под одеждой. Сам Якушев явно не был готов оспаривать славу тибетских монахов-воинов, а приданные ему для солидности мордовороты могли полагаться только на свою бычью силу, от которой в тесноте автомобильного салона было не слишком много проку.

Говоря по совести, Глеб вовсе не был уверен, что справится со всей этой компанией так лихо, как только что расписал. Зато он знал, что это вряд ли понадобится: решения принимал вовсе не этот бледный прыщ, а генерал-лейтенант Прохоров, которому агент по кличке Слепой был нужен позарез. И если упомянутого агента шлепнут или хотя бы просто покалечат в глупой потасовке, не надо долго ломать голову, кому тогда наступит этот самый «зарез»…

— Не будем ссориться, — миролюбиво предложил Глеб. — Повторяю вопрос: сколько? А то знаю я вас, штабных умников. Очень уж вы любите жар чужими руками загребать. Чем плохо? И начальству отрапортуешь, что работа сделана, и денежки прикарманишь… А денежки-то небось немалые!

На этот раз на тупых физиономиях горилл отразилось полное понимание и даже одобрение его слов, которые, судя по тому, как скривился Якушев, угодили точно в яблочко.

— Учти, — развивая достигнутый успех, напирал Глеб, — если попытаешься крутить динамо, я тебя из-под земли достану. И усвой: я тебя не пугаю, а просто информирую. Это не твои деньги, и воспользоваться ими ты не успеешь, даже если украдешь.

— Ты их сперва заработай, — мрачно буркнул Якушев.

— Сколько? — в третий раз повторил Глеб, и майор неохотно назвал сумму.

Сумма оказалась внушительной. Сиверов снова перевел взгляд на фотографию, с которой на него смотрело снятое с большим увеличением лицо Федора Филипповича.

— Хороший снимок, — сказал он, возвращая фотографию майору. — Только тут он моложе лет на пять…

— На семь, — поправил тот. — Ничего, как-нибудь не перепутаешь. И это все, что тебя интересует?

— Ты об этом уже спрашивал, — напомнил Глеб. — Да, это все, что меня интересует. Я работаю за деньги, и один генерал ничем не лучше другого. Если его взяли на прицел, то рано или поздно все равно шлепнут. Мне плевать, чего они не поделили там, наверху. Неважно, почему его решили списать. Важно, что он уже покойник. Так какой смысл за него цепляться? Куда мне потом идти — на биржу труда? Киллеру тоже нужна какая-то перспектива, — заключил он, вызвав некое подобие одобрительной улыбки на чугунной физиономии одного из охранников.

— Тогда звони, — приказал Якушев, — назначай встречу.

— Вот так, сразу? — делано удивился Глеб. — Хотя ты прав, наверное. Чего, в самом деле, тянуть? Только сначала аванс.

— Что?!

— Ты слышал, — сказал Глеб, рассеянно играя мобильным телефоном.

После небольшой паузы Якушев все-таки полез во внутренний карман и с отвращением швырнул на колени Сиверову тощую пачку купюр. Глеб провел большим пальцем по срезу, потом поднял глаза и уставился майору в лицо пристальным, немигающим взглядом. В течение какого-то времени тот крепился, а потом не выдержал, полез в другой карман и, бормоча ругательства, бросил поверх первой пачки еще одну.