??????????????????????????

Он был растерян, от того хмур и раздражен. Белая с золотым маска сидела криво и наверняка прятала морщинку меж сдвинутых к переносице бровей. Волосы растрепаны, рубашка в следах от воды. Алард скользил взглядом по комнате пока не остановился на мне.

Первое, что я сделала — потащила одеяло на себя. Глаз Эдселя было не видно, но лежать в одной сорочке, когда смотрят так пристально…

— Лексия, душечка, — проговорил целитель, оглядываясь, — подайте мне мою сумку, а вы, бесстыжий мальчишка, прекратите таращиться и подите вон из девичьей спальни.

Хозяина поместья как ветром сдуло. Волшебство. Следом, как только саквояж оказался у целителя, была таким же магическим образом выдворена мадам Дастин.

— Самое время для душевных разговоров, моя дорогая, — коварно улыбнулся Орвиг, повел рукой, что держал над моей грудью, и все светильники, кроме стоящего на тумбочке у кровати, погасли.

Изначально было ясно, что как-то объяснять произошедшее придется, и я почему-то малодушно радовалась, что это Орвиг, а не мадам Дастин или, не дай небо, Эдсель.

— Вы меня нашли?

— Алард.

Вторая рука Истара так и осталась на моем запястье, и трепыхания сердца не стали для него секретом. Впрочем, думаю, он и так бы это понял. Целитель растянул уголки губ и, чуть кивнув сам себе, продолжил:

— Сказал, что заметил разбитое окно, когда возвращался, и зашел проверить, все ли в порядке. Нашел вас и позвал меня.

Да, так и есть, ни слова лжи, только акценты расставлены иначе. Заметил окно, потом я его прогнала, а когда он вернулся, все-таки решил проверить. Не помню этого. Кто-то поднял с пола, обнимал… Он? Мне в бреду чудился отец, так что и объятия, и все остальное тоже могло быть миражом. Потом постель и Орвиг с волшебным светом.

— Знаете, Элира, сначала я решил, что вы удивительно искусная притворщица. Я ценю хорошую игру и уважаю чужое желание сохранить инкогнито, потому поддержал, сделав вид, что мы совершенно незнакомы. Все гадал, как быстро вы себя выдадите. Но вы держались, и я понял, что вы действительно меня не помните. Совсем. У вас, конечно, случались провалы, что неудивительно, при характере ваших травм, что физической и душевной, что магической, но так качественно забыть… О, судя по вашим ошеломленным глазам, кое-что вы все же припомнили.

Несколько лет назад. Пригород Аароны. Обитель.

— Я бесплатно не работаю, — словно сквозь сон раздался голос из комнаты за чуть приоткрытой дверью, и я насторожилась. Этот голос, можно сказать неприятный, капельку брезгливый и нервный, червем вбуравливался в темный, полный тишины и полынной горечи пузырь, который я построила вокруг себя.

— Я не прошу тебя работать, прошу просто посмотреть, — настаивала Лиана. Она умела настаивать. Травницам и лекаркам это обязательно. Что при изготовлении снадобий, что при разговорах с непонятливыми, упрямыми или докучливыми пациентами. Хозяин голоса пациентом не был, но Лиана не отступала.

— Девяносто случаев моей работы из ста начинается со слов просто посмотреть, — отпирался гость, уже жалеющий, что вошел. — Поэтому даже мое посмотреть стоит денег.

— Да заплачу я тебе, вымогатель.

— Заплатит она, — буркнул “вымогатель”, голос растерял брезгливость, сделавшись просто уставшим. — Где?

— Там… Стой! — зашипела Лиана. — Камзол сними, мокрый весь.

Зашуршало.

— Еще что-нибудь снять?

Воцарилось угрюмое молчание — Лиана, потом шлепок, кажется, тем самым снятым камзолом, и смех. Смеялся гость. Так, словно сам себя хотел убедить, что ему весело.

— Кобель… И как тебя только к девицам пускают…

— А там девица? Что ж ты молчала.

— Истааре, ты пьян что ли?

— Совсем немного. И устал. — Фальшивое веселье тоже скатилось, как бисер с ладони, снова обнажая настоящий голос, а гость присел. — Чаю хоть дашь? — Пауза. — Да посмотрю я!

— Просто посмотри. Не касаясь.

— Почему вдруг?

— Сам поймешь и… сделай что-нибудь со своим лицом.

— Здрасьте-пожалуйста, чем тебе это мое лицо не нравится?

— Красивое слишком.

Какое-то время было тихо, потом гость немного раздраженно сказал:

— Так достаточно некрасивое?

— Не достаточно, но сойдет. Лучше бы вообще женщиной…

— Лин, ты в своем уме? Со своими блаженными и сама уже… ну в каком месте я женщина? Да и противно это. Ты… ты плачешь что ли?

— Истааре, помоги, она как мы…

Послышался шорох, пара шагов, потом приоткрытая дверь качнулась, чуть шелестя петлями.

— Не касаясь.

— Я пом… — начал он, открывая дверь, чтобы войти и… — Выйди, Лин. Я дальше сам.