Он смотрел мимо меня в зеркало, туда, где чудовище. Надо же, столько пенял мне за то, что не видит моих глаз, а сам вновь уставился на спину… Это он так думал, что на спину. Чудовище всегда начеку, и если вам кажется, что вы видите его спину — оно видит вашу и приноравливается, как бы послаще вонзить зубы вам в шею, сунуть длинные когти под ребра и погладить ими беззащитный трепещущий комок из надежд и чаяний.

— А если это не закончится никогда? — я тоже не смотрела, мне достаточно пульса под пальцами. Чтобы чувствовать, глаза не нужны.

— Значит, никогда.

— Я не ваша собственность, — я дернула свою руку, но только увязла глубже. Эдсель развернул меня к себе спиной и обхватил, как когда-то Лансерт на прогулке в Статчене.

К себе спиной, к зеркалу лицом.

Они удивительно смотрелись вместе. Чудовище и Эдсель. Притворщики. Один прятал свое лицо под маской, вторая разрисованной мазками и линиями рукой скрывала тавро на плече.

— Что вы видите? — “рра” рвало сонную тишину гостиной, и мне чудились когти под ребрами. Шевельнусь — и сердце насквозь. А хотелось бы пальцы, что вынут прижатый воротником локон, щекоча шею, или коснутся тонкой кожи там, под коленом, где тугая лента чулка, а под ней — бьется. И чтобы губы вскользь по виску, как сейчас.

— Что вы видите там, Элира?

— Чудо… — голос не мой, — чудовище.

Я закрыла глаза, мне достаточно. А Эдсель уронил руки. Свои и мою. Прости, Лар. Ты вернулся, а я вот так, зубами в шею. Хороша благодарность.

— Мы договорились? — спокойно спросил он.

Я кивнула.

Здесь был ковер, и я не слышала, как он ушел. Алард умеет даже по гравию ходить неслышно, а еще быстро добираться от поворота дороги до дома без лошади и ему не страшен оседающий под ногами край скалы.

“А вы, можно подумать, в воздухе зависнете, если земля из-под ног уйдет”, — как-то спросила я его, а Эдсель ответил: ”Вроде того”, смотрел, как на что-то занятное и чуть позже решил, что я люблю музыку. Любила. И танцы. Теперь — меньше. Но вот приглашение, и он вроде как купил за него мое послушание.

Тиран, самодур и скряга. Эльф, маг или… Я не стану думать об “или”. Просто не стану.

Приглашение жглось не хуже давешнего платка и я спрятала его за отворот манжета. Целиком оно туда не уместилось, дразнилось краешком. Потом переложу в место понадежнее, откуда не выглянет. В чемодан, например. Там сейчас места очень много стало. Только шуршащая бумага от подарка. Тоже вполне сокровище. Приглашение тоже бумажное, так что все очень удачно сочетается.

Было время убирать со стола. Я отправилась на кухню за подносом, где из ворчания Рин и оговорок узнала, что Эдсель вместе с шефом жандармерии уехали в Статчен, забрав тело несчастной служанки, что мадам Дастин не в настроении и это чревато либо генеральной уборкой, на которой теперь уж точно рук недостаточно, либо не менее генеральной переписью добра в кладовых.

Она была в столовой. Лексия. С сердитым выражением лица прохаживалась вдоль стола с нетронутым завтраком, разгоняя запах выпечки по углам.

— Что это у вас? — спросила она, заметив выглянувшее из-под манжета приглашение, когда я потянулась убрать девственно чистые тарелки и приборы на поднос.

— Это лорд Эдсель дал. Отказываться было как-то неловко, хотя я и пыталась. Но он настоял. Теперь я не знаю, что мне с этим делать.

Виновный был безжалостно вытащен на свет из укрытия.

— Какой кошмар, — всплеснул руками ворвавшийся в столовую какой-то излишне оживленный целитель и выдернул прямоугольник из плотной тисненой бумаги из моих пальцев, — молодая особа не знает, что делать с приглашением. Конечно же принять и пойти! И никак иначе.

Он добежал к Лексии, цапнул ее за ладошку, звучно чмокнул запястье, вызвав на лице мадам недоумение и движение подведенных краской бровей выше положенного природой места. Затем повернулся так, чтобы видеть нас обеих, сунул приглашение в нагрудный кармашек.

— Здесь будет надежнее, — заявил он, шумно уселся за стол и принялся греметь крышками.

— Дамы, — озадачился целитель, — мы разве не для завтрака собрались? Я, к примеру, голоден и ваша компания мне будет очень кстати.

Лексия опустилась на соседний стул, а я взяла поднос и решила, что просто зайду позже, но Орвиг протестующе замахал на меня вилкой.

— Нет-нет, мы так не договаривались. Вам категорически необходимо съесть что-нибудь сладкое.

Я сказала, что сделаю это на кухне.

— Прекратите отпираться и сядьте уже, — не унимался Орвиг.

И чтоб отрезать все пути к отступлению, встал сам, отобрал поднос, отодвинул стул и почти силой усадил меня на него.

Что это на него нашло? Тоже откат поймал? Но едва ли час прошел, как он был совершенно серьезен, а тут вот такое.

— Истар, это лишнее. Вы нарушаете приличия, — вполне резонно возмутилась мадам Дастин, а Орвиг ответил ей такой лучезарной улыбкой, что в глазах пятна побежали, как от солнца, и это при том, что он не на меня смотрел. Экономка дрогнула и поддалась.