Сегодня мне хотелось спрятаться от этого хаоса в своей голове, сосредоточиться на чём-то более важном. Но с самого утра Даня какой-то странный — вялый, не такой активный, как обычно. Когда я предложила ему его любимую кашу, он лишь отвернулся и тихо произнёс, что не хочет.

— Даничка, маленький мой, ты в порядке? — спрашиваю я, пытаясь прочитать в его глазах ответ, но он лишь качает головой, уткнувшись лицом в подушку.

Тревога накатывает на меня с новой силой. Я подхожу к ребенку, и касаюсь ладонью его лба — горячий. Чёрт.

— Данюш, ты что, заболел? — я сажусь рядом, и на этот раз касаюсь губами.

Да. Температура есть. Надо искать термометр. Вчера на занятия я слышала, как чей-то ребенок прям заходился от кашля.

Ребёнок тихо вздыхает и снова отворачивается.

Я спешно выхожу из комнаты, пытаясь вспомнить, куда я дела аптечку. Сердце бьётся в груди всё быстрее, тревога усиливается с каждой секундой. Даня редко болеет, но когда это случается, я всегда теряюсь. Мои пальцы дрожат, когда я нахожу пластиковую коробку и достаю термометр.

Возвращаюсь в детскую, Даня лежит тихо, прижавшись к подушке. Обычно такой энергичный и непоседливый, сейчас он кажется совсем крохотным, и это пугает меня ещё больше. Я аккуратно меряю ему температуру, смотрю на цифры — тридцать восемь и семь. В голове начинают роиться мысли: надо срочно показать его врачу.

Я пытаюсь успокоиться, но руки всё равно продолжают дрожать. Что делать? Позвонить в поликлинику? А как туда добраться?

Мысль о том, чтобы звонить Тимуру, возникает сама собой, но я долго не решаюсь.

Ну что мне делать? Может вызвать такси? Ой, хватит Геля выделываться! Наступи уже себе на горло и набери Тихого!

Я беру в руки телефон и нерешительно набираю его номер.

— Да, — отвечает Тимур на другом конце, так быстро, что я даже немного теряюсь.

— Тимур, — начинаю я, чувствуя, как горло пересыхает от волнения. — Даня заболел… У него температура высокая. Ты не мог бы прислать водителя, чтобы отвезти нас к врачу?

На другом конце провода повисает молчание, но оно длится всего несколько секунд, прежде чем Тимур отвечает:

— Я сам приеду.

— Но… — я пытаюсь возразить, но он перебивает меня.

— Жди. Я сейчас буду, — командует он и звонок обрывается.

Прошло около получаса с того момента, как я позвонила Тимуру. Всё это время я не находила себе места. Оглядывалась на Даню, который тихо лежал, будто весь мир вдруг перестал его интересовать, и сердце сжималось от тревоги за сына. Я несколько раз подходила к окну, выглядывая в надежде, что Тимур приедет скорее, но машина всё не появлялась. В голове метались разные мысли.

Зачем я ему позвонила? Может, зря его потревожила?

Но когда я наконец-то вижу фары въезжающей во двор машины, мои сомнения улетучились

Тимур появляется на пороге дома и не один, а с доктором.

— Где Даня? — коротко спрашивает Тимур, едва перешагнув порог.

— В комнате, — отвечаю я, чувствуя, как волнение усиливается. — Он лежит, не хочет ни есть, ни пить… Добрый день! — киваю доктору — невысокому мужчине с профессиональной, но спокойной осанкой.

— Доктор Синицын, — представился врач, сразу переходя к делу. Мужчины быстро поднимаются в детскую. Я следую за ними, чувствуя нарастающий страх за ребенка, но в то же время крошечное облегчение от того, что Тимур всё-таки приехал не один.

Тимур, на удивление, остается рядом, молча наблюдая за тем, как доктор осматривает Даниила. Его лицо было неподвижным, но глаза — пристальными и внимательными, следящими за каждым движением врача. Я замечаю, что, несмотря на его суровый и иногда резкий характер, в этот момент он весь был сосредоточен на ребенке. Это выглядит почти… трогательно.

Доктор Синицын измеряет температуру, проверяет горло и слушает дыхание Дани, а затем делает несколько быстрых заметок в своём блокноте.

— Сейчас вспышка коклюша в садах. Ребенок привит? — спрашивает мужчина.

— Да, — киваю. — И мы не ходим в садик.

— Это хорошо… — вздыхает врач. — У него скорее всего обычная вирусная инфекция, — сказал он, глядя на нас обоих. — Легкие — чистые. Бронхи — тоже. Горло немного красноватое. Ничего страшного, но нужно наблюдение и лечение.

— И что нам делать? — Тимур первым задает вопрос, его голос звучит напряжённо, как будто он сам лично был готов броситься в бой с этой болезнью.

— Пара дней постельного режима, лёгкие жаропонижающие и больше жидкости, — спокойно отвечает врач. — Но, если через три дня, температура поднимется выше, чем сейчас, звоните мне сразу. Пока ничего критичного.