Я поднимаюсь со стула, чувствуя его напряжённое присутствие рядом.

— Хорошо, — наконец выдыхаю я, не слишком уверенно. — Но ты ведёшь себя странно, Тимур.

Он бросает на меня быстрый взгляд, но ничего не отвечает, лишь слегка кивает в сторону выхода.

Мы медленно направляемся к выходу, и я пытаюсь сосредоточиться на своих шагах, но всё равно не могу избавиться от ощущения, что в зале на нас кто-то смотрит. Наверное, это те женщины, чьи снисходительные взгляды до сих пор остаются у меня в памяти. У них всё было слишком легко, слишком просто — такие, как они, уверены в своей власти над мужчинами. Они привыкли, что им всегда улыбаются, восхищаются, что их внимание хотят завоевать. А я… что я могу предложить? Даже моя одежда не соответствует такому мероприятию, я выглядела не как «женщина из его мира».

Чувствую лёгкое дуновение холодного воздуха, когда мы выходим на улицу, и это немного освежает мою голову. Молчание между нами начинает обретать другой оттенок, будто не только он, но и я больше не хочу с ним говорить. Но внутри всё же что-то бунтует — слишком много эмоций, которые я не хочу игнорировать.

— Знаешь, ты мог бы хотя бы предупредить, о том, как у вас тут все происходит, — бросаю я, когда мы идём по парковке к его машине. — Я чувствовала себя… ну, как минимум не в своей тарелке. Эти женщины… они так смотрели на меня…

Тимур останавливается на мгновение, затем поворачивается ко мне, опираясь на капот машины. Его лицо чуть расслабляется, но взгляд остаётся серьёзным.

— Я знаю, что тебе было некомфортно. Но тебе нужно привыкать, — говорит он ровно, но не с осуждением. Скорее, как наставление, словно это часть «игры», которую мы начали. — Эти люди, этот мир — он не всегда будет добрым и справедливым. Люди будут судить, будут бросать взгляды. Но тебе нужно оставаться выше этого.

Я с трудом подавляю раздражение, которое поднимается от его слов. Легко сказать — быть выше. Особенно, когда вокруг люди, которые делают всё, чтобы ты чувствовала себя хуже. И он это понимает. Но его манера говорить об этом так спокойно… словно это просто часть правил.

— А как же ты? — вдруг спрашиваю я, бросив на него быстрый взгляд. — Ты, по-твоему, остаёшься выше всего этого? Или тоже позволяешь ревности брать верх? — спрашиваю и тут же прикусываю язык.

Его глаза чуть расширяются, и я вижу, как он с трудом сдерживает усмешку. Кажется, я затронула что-то, что он не ожидал услышать от меня. Его губы на мгновение сжимаются, но затем он делает шаг ближе.

— Ангелина, — его голос становится чуть ниже, словно он пытается выбрать правильные слова, — моя ревность… если она вообще есть, — он подчеркивает это с намёком, — не должна тебя волновать.

— Ну, если так, то тебе не стоит волноваться, — говорю я, делая шаг назад, чтобы снова почувствовать себя в безопасности. — Кстати, я все хочу спросить, а куда делся Семен? — выпуливаю вопрос прямо в лоб.

Он открывает дверь машины, жестом приглашая меня внутрь. Я сажусь на заднее сиденье.

— Он пошел на повышение, — сквозь зубы отвечает Тихий и захлопывает дверь, затем обходит машину и с другой стороны садиться рядом со мной.

Тимур

В машине царит полная тишина. Ангелина смотрит в окно, уткнувшись в свои мысли. Вечер не удался. Хотелось, как лучше, а получилось, как всегда. Меня злит то, как я отреагировал на сложившуюся ситуацию.

Посмотри правде в глаза, Тихий, ты вел себя как настоящий неадекват!

Вот мы уже подъезжаем к дому и так же молча выходим из автомобиля. Поднимаемся по ступенькам к двери, и как только я открываю её, на пороге появляется домработница Валентина Петровна. Её лицо слегка удивлено, видимо, она не ожидала нас увидеть так рано.

— Вы уже вернулись? — её тон не просто удивлён, а даже немного растерян.

— Да, вечер закончился раньше, чем планировалось, — отвечаю я спокойно, хотя в голосе чувствуется легкая усталость. — Ты можешь быть свободна. Водитель отвезёт тебя домой.

Она сдержанно кивает, бросив быстрый взгляд на Ангелину, затем снова на меня.

— Спасибо, Тимур Эльдарович. Тогда я соберу свои вещи.

Пока Петровна исчезает на кухне, я разворачиваюсь к Ангелине.

— Ну что, ты в порядке? — спрашиваю я, пытаясь поймать её взгляд.

Она слегка пожимает плечами, но ничего не отвечает.

Домработница возвращается в прихожую, коротко прощается, и мы остаемся лишь вдвоем, не считая спящего наверху ребенка.

Ангелина проходит мимо меня, едва взглянув, будто я невидимка.

Это её молчание… оно сводит меня с ума. Она что обиделась? Если да, то можно об этом мне сказать? Я не привык, когда кто-то ведет себя вот так, словно я не существую.

Она направляется на кухню, берет стакан и наливает в него воду, не обращая на меня никакого внимания. Я слежу за её движениями, чувствуя, как во мне начинает накапливаться раздражение.