— Мне не о чем говорить с вами, магистр.

— Что ж, ты сам выбрал свою судьбу. Но знай, нам жаль. Иди во Тьму с миром.

Что ж, джедайское правосудие оказалось под стать джедайской же дипломатии — коротко и сердито. Хотя, чего им казуистикой заморачиваться? Сказано же: ситхов может быть только два, и точка. Интенсивно массирую пальцы, дабы сидящие рядом магистры не заметили нет-нет, а и проскакивающие меж ними искры. Тем более, что с выводами я видимо поторопился. Судя по увесистому, накаченному Силой от рукояти до кончика хлысту, пока это не казнь, а допрос с пристрастием. Только по непонятной мне причине публичный.

До этого возмущенно гудящий зал смолк. Только свист бича. Ждут мрази, когда ситх закричит, аж в зобу дыханье сперло. Только ждать долго придется. И палачам пора бы уже прерваться, чтобы задать свой вопрос. Или дело не в вопросе? Тогда в чем?

Все это время я аккуратно тянусь к ученику, оттягивая себе его боль. Едва ли ему станет от этого заметно легче. Физически точно нет, скорее морально поддержать. Да и чего добру зря пропадать? Только теперь я расширяю свое внимание на весь зал. Внешне странно выглядит по-прежнему только Йода. Ему происходящее все больше и больше не нравится, он не пытается этого скрывать, но и делать что-либо тоже не намерен. Что происходит?

Удары продолжают сыпаться. Вопросов не будет, это все же не допрос. Это долгая и мучительная, с учетом уровня живучести лорда ситхов, казнь. Держись, сынок. Сейчас огляжусь, через какое окно уходить будем, и мало тут никому не покажется.

Только оглядев собравшихся на предмет слабого звена, я обнаруживаю, что слишком многие из зрителей… как бы это помягче сказать-то? Сильно не одобряют происходящее. Возмущение, чувство несправедливости, просто сострадание и много еще чего пока тщательно спрятаны за нормами джедайского равнодушного приличия. Но с минуты на минуту кто-нибудь, скорее, кто-то из молодых, сорвется. Может, и не во Тьму, просто в истерику. Только в такой толпище это не имеет значения. Выплеск эмоций примет лавинообразный характер, и кто первым активирует меч, станет уже неважным. Потому что в начавшейся поножовщине победит тот, кто не потеряет голову. У ошалевших, неумеющих контролировать свои чувства якобы ситхов нет шансов, даже если лидеры реформистского крыла типа Дуку и Джинна начнут их защищать со спокойной головой.

Выходит, консервативное крыло Совета решило воспользоваться случаем спровоцировать и физически зачистить фракцию конкурентов. И их лидер — не Йода. Тот самоустранился. Отпустил из сердца своего и тех, и других, надо думать. Тогда кто? Шаак Ти? Хотя неважно. Важнее понять, зачем меня делают свидетелем этой разборки? Мало того, под потолком камеры, и интуиция мне подсказывает, трансляцию сейчас смотрят в ключевых сенатских комитетах. Сердцем чую, тот, кто метит в новые лидеры джедаев, собрался менять не только состав Совета, но и место Ордена в управлении Республикой. Полагает, дурачок, что впечатленный поножовщиной канцлер безропотно поделится с ним теми чрезвычайными полномочиями, за которые с часу на час проголосует перепуганный Сенат. Типа, Храм является руководящей и направляющей силой Республики, ядром ее политической системы… Что?! Угу, счаз!

Встаю с места и неспешно иду к месту казни. Меч не достаю. Полог защитного поля отодвигаю рукой словно штору. Палач поворачивает ко мне удивленное лицо. Его жизнь я не выпиваю, просто выплескиваю наземь.

— Все, мой мальчик. Теперь все будет хорошо.

— Учитель…

На растрескавшихся губах освобожденного Энакина появляется улыбка. Только глаза заволакивает смертельной пеленой. Так оно обычно и бывает. Мальчик держался из последних сил, а когда угроза отошла в сторону. потерял концентрацию, и сердце остановилось от болевого шока.

Мне плевать, как выглядит со стороны служащая дефибриллятором молния Силы. Лежащее на полу тело Энакина дергается и стонет. Уф, заработало. Дыши, сукин сын, дыши, рабское отродье, только дыши! Под рукой оказывается дроид-реаниматор. Автоматически киваю принесшему его Бену Кеноби. Этой благодарностью я безнадежно сломал карьеру рыцаря? Плевать. Несколько уколов и можно погружать Энакина в лечебную медитацию. Лучше бы в искусственную кому, но времени нет.

Заваливаю обмякшее тело ученика на плечо и только теперь достаю и активирую меч. Впрочем, пока держу его опущенным.

— Дарт Сидиус, честь имею.

— Хего Дамаск как же тогда? — не находит вопроса лучше гранд-магистр Йода.

— Учитель мой, Дарт Плэгас.

Только болтать мне тут некогда. Впрочем, новых вопросов и не последовало. Все от Йоды до сопливого падавана заняты оцениванием моей Силы. Точнее, того кокона, которым я окружаю себя сейчас. Серьезная штука, особенно с учетом накала негативных эмоций и общей скученности вокруг. Если дать ему развернуться словно пружине, получившийся шторм Силы гарантированно разнесет все не только в зале, но и в соседних помещениях. Магистры это понимают и молчат. Сильнейшие лепят некое подобие защиты. Только устраивать массовую бойню мне недосуг. Лезть во внутрихрамовые дрязги я тем более не склонен. Пусть сами разбираются, кто тут агнец, а кто крайт-козел.

Обращаясь к видеокамере, приказываю Айсарду, чтоб «неотложку» к воротам храма прислал. Дуку уже расталкивает самых бестолковых, освобождая мне проход.

У ворот вместо «скорой» меня встречают мои гвардейцы в полном боевом облачении. А над храмом на максимально низкой орбите «Венатор» висит. Какого хатта?! Нет, медицинскую капсулу все-таки подали, раздолбаи. Только освободившись от своего груза выпрямляюсь и замечаю огромный рекламный экран. На котором продолжается прямая трансляция джедайского непотребства.