— Зою?

— Да, она пойдет вместе с нашим начальником уголовного розыска…

С Владимиром Зозулей и Вадимом Ходошем отправились в патрулирование трое: старший инспектор уголовного розыска Алексей Волков, инспектор Кронид Пешков и участковый Анатолий Демьянинов. Волков то и дело напоминал студентам:

— Смотрите, ребята, повнимательней.

Приходили и уходили поезда. На станции становилось то пусто, то людно. Волков и его спутники внимательно вглядывались в лица прибывающих.

По платформе прошел человек. Подошел к кому-то, попросил прикурить. Задымив, направился дальше. Зозуле показалось в его облике что-то знакомое. Пригляделся. Невысокого роста, плотный, волосы русые. Левая бровь чуть ниже правой. Да ведь это тот самый… Зозуля чуть не вскрикнул. Он готов был ко всему, но не думал, что это произойдет так быстро и, главное, так неожиданно.

Он подал знак своим спутникам. Пешков в ответ сделал чуть заметное движение рукой: мол, понял.

Он догнал незнакомца, показал ему свое удостоверение и попросил пройти в зал ожидания. Человек, казалось, был ошеломлен. Вдруг он резко опустил руку в карман. Пешков мгновенно схватил его за левую руку, Демьянинов — за правую. Волков извлек из кармана незнакомца нож.

— Зачем вы его носите? — спросил он.

— Это же столовый нож, — ответил мужчина, усмехаясь. — Им никого не убьешь.

— При чем тут «не убьешь». Мы ведь ничего про это не говорим. Пройдемте с нами. Но предупреждаю: если вздумаете убегать — будем стрелять.

Незнакомец еще раз усмехнулся. Казалось, спокойствие вернулось к нему.

— Позови ребят, — сказал Волков Демьянинову.

В зал вошел Зозуля. Задержанный взглянул на него, и всем показалось, что он вздрогнул, заволновался.

Зозуля сказал:

— Да, это тот, который приходил к нам ночью.

Это же подтвердил и Ходош.

Подошла милицейская машина. Задержанного доставили во Всеволожский райотдел милиции. У него нашли письмо, начинающееся словами «Здравствуй, Миша» и кончающееся: «До свиданья, Виктор». На руке задержанного были часы марки «Родина». Их номер совпал с тем, что был на часах, пропавших с места убийства.

Задержанный сказал, что его фамилия Заломин, имя и отчество — Михаил Владимирович. Живет в поселке Рахья. Работает в автохозяйстве Севэнергостроя автослесарем. На вопрос «Откуда у вас эти часы?» дал обычный в таких случаях ответ: «Купил возле пивного ларька за три рубля».

— Кто может подтвердить, что эти часы вы действительно купили возле ларька?

— Никто. Свидетелей при этом не было.

— А зачем у вас нож?

— Взял из дома, чтобы на работе заточить…

Следователь и оперативные работники милиции срочно выехали в поселок Рахья. Мать Заломина была на работе. Жена (молодая бледная женщина с грудным ребенком на руках) рассказала, что в ночь с 5 на 6 ноября Михаил вернулся домой поздно, в мокрых и грязных брюках, в запачканных песком и глиной ботинках. На нем была чужая шапка. Сказал, что шапку эту ему подарил в поезде какой-то парень. Спустя день на руке у Михаила домашние увидели часы. Он объяснил, что купил их у пьяного, по дешевке.

— У Михаила была привычка, — сказала жена, и в тоне ее голоса можно было уловить и ненависть и осуждение, — как только напьется, берет нож и едет в Мельничный Ручей к моей матери. Пятого ноября мы со свекровью уже отобрали от него один нож. Здоровенный такой ножище. Настоящий тесак!

— Где он?

— Мы его спрятали.

— Покажите! Та-ак… А сколько у вас всего ножей?

— Шесть.

— Сосчитайте… Получается пять. Значит, шестой Михаил все-таки утащил? А где ваш кухонный нож?

— Пропал…

— Какой он у вас?

— Ручка коричневая, пластмассовая. Остро заточен…

— Не этот ли?

— Ах ты господи! А я-то думала, куда он делся! Откуда он у вас?

Дождались возвращения с работы матери Михаила. Не дав ей переговорить с невесткой, сразу же предъявили для опознания четырнадцать ножей. Мать безошибочно показала на тот, который был найден на траве, неподалеку от места убийства.

— Мы этим ножом пользовались в хозяйстве…

Зоя Кулешова на очной ставке с задержанным опознала в нем человека, напавшего на нее ночью. Правда, он назвался тогда Виктором…

А в бюро судебно-медицинской экспертизы тем временем продолжались исследования. Еще и еще раз производились экспериментальные разрезы ножом на кусках пластилина, на одежде и белье убитой девушки, и в конце концов эксперты пришли к выводу, что, говоря о характере ран на теле погибшей, они исходили из не совсем правильной предпосылки. Нельзя полагать, что потерпевшая, когда преступник заносил над ней нож, находилась в неподвижном, так называемом статичном, состоянии. Она несомненно сопротивлялась (о том, что это так, свидетельствовали порезы на ее ладонях и пальцах), совершала резкие движения, вырываясь, и тогда даже тот нож, который был в руках убийцы, мог оставить раны совсем иного характера…