Сыктывкар был лишь кратковременным прибежищем беглецов. Оттуда они покатили в Тюмень. Сразу же по приезде в этот город, сев в автобус, Галина Алексеевна сумела уговорить совершенно незнакомую ей кондукторшу одолжить 50 рублей. Прямо удивительно было, с какой легкостью находила мошенница простаков! Они были столь доверчивы, что сами раскрывали перед ней кошельки.

В Тюмени Корыгину и ее мужа задержали. Мужа отправили в Воркуту, где его судили за хулиганство, а жену доставили по этапу в Ленинград, где и произошла наконец ее встреча со старшим следователем М. Ф. Морозовой.

Корыгину судили и приговорили к десяти годам лишения свободы. Но ей опять повезло. Если в первый раз ее амнистировали по случаю Международного года женщин, то вторично она попала под амнистию в связи с 60-летием Октябрьской революции.

Казалось бы, что уж теперь-то она наверняка образумится. Но нет, ничто не действовало на нее.

…Шофер такси Гордеев вез пассажирку. Они разговорились. Гордеев сказал, что нуждается в улучшении жилищных условий. «Да ну? — воскликнула пассажирка. — Вам повезло, что вы везете меня. Я могу вам помочь. У меня есть знакомый… — она назвала фамилию «знакомого», место его работы, — он «сделает» вам двухкомнатную квартиру, но, разумеется…» — «За этим дело не станет», — догадался Гордеев.

Пассажиркой, взявшейся «помочь» шоферу такси, была все та же Корыгина. В несколько приемов она выманила у него 600 рублей — якобы для передачи названному ею «должностному лицу».

— А нет ли еще кого-нибудь желающего? — поинтересовалась Корыгина, вошедшая в доверие к шоферу. — Есть еще одна «горящая» квартира…

Желающие нашлись. Это были некая И. и ее муж, живущие в общежитии. Но И. оказалась, несмотря на молодой возраст, не такой уж малоопытной в житейских вопросах. Она заподозрила в действиях Корыгиной подвох и решила уличить ее. Когда Галина Алексеевна пришла договариваться о деньгах, И. записала весь разговор на магнитофонную пленку, после чего обратилась в милицию. Одновременно туда же явился с заявлением и Гордеев, который тоже понял, что его обманывают. Обо всем этом милиция дала знать старшему следователю прокуратуры города М. Ф. Морозовой.

И. договорилась с Корыгиной, что встретится с ней на улице и вручит конверт с деньгами. Предварительно, как уже говорилось в начале нашего рассказа, на деньгах были сделаны особые пометки, чтобы без долгой канители изобличить преступницу. Издали за встречей двух женщин следили работники милиции и понятые…

На этот раз Корыгиной не удалось уйти от строгого наказания. Правда, на суде она избрала свою обычную тактику — оговор, клевету. Она все сваливала на своего первого мужа — Атрекова. Заявила, что мошенничеством ей пришлось заняться, дескать, поневоле, из страха перед Атрековым. Он-де вымогал у нее деньги, избивал, угрожал убить, набрасывал ей на шею петлю, душил. Опасаясь за свою жизнь и жизнь детей (он угрожал будто бы и детям), она и брала у людей деньги, которые отдавала затем Атрекову.

Все это выглядело более чем странно, потому что Корыгина нигде и никогда не говорила об этом раньше.

Атреков был допрошен на суде. «Денег у Корыгиной я никогда не требовал. Никаких денег она мне не передавала. Сбережений у меня нет», — сказал он. Суд установил, что никакого участия в мошеннических действиях Корыгиной Атреков действительно не принимал. Когда обвиняемую спросили, почему она решила оговорить своего бывшего мужа, та цинично ответила: «Язык-то ведь не отсохнет!»

…На этот раз аферистка-хищница получила то, чего давно заслуживала.

«Охота на „лис“», или Аферисты

Во дворе играл маленький мальчик. Он бросал мяч, бежал за ним, поднимал, снова бросал. Так он добежал до стены дома, где увидел на земле какой-то пакет. Любопытный, как и все дети, мальчик поднял пакет и, не разворачивая, побежал к матери, загоравшей на скамейке.

— Мама, погляди, что я нашел! — радостно закричал он.

Мать, сидевшая в неподвижности с поднятым, обращенным к солнцу лицом, не открывая глаз, лениво спросила:

— Ну, что ты там еще нашел?

— Пакет!

— Какой пакет? — Женщина открыла глаза. — Сейчас же брось! Вечно поднимаешь всякую дрянь, — закричала она. — Впрочем, дай сюда…

Положив на колени пакет, она развернула его и увидела пачки документов: чистые дипломы, технические паспорта, техталоны, шоферские удостоверения, какие-то бланки с печатями…

— Кто-то потерял, — решила женщина. — Снесем-ка все это, сынок, в милицию.

Идя в милицию, женщина, конечно, и ведать не ведала, что найденный пакет имел самое непосредственное отношение к тем подозрительным личностям, которые одно время собирались около пивного бара на углу Невского проспекта и улицы Маяковского.

Нагловатого вида молодые люди, одетые в плащи «болонья» и ториленовые пальто, что-то оживленно обсуждали между собой, передавали друг другу какие-то свертки. Их уже знали в лицо и швейцар, фуражка которого с желтым околышком была видна за стеклом входной двери, и официантки, приносившие посетителям тяжелые кружки с янтарным пивом. Изредка молодые люди и сами заходили в бар, занимали места за полированными столами и сидели за ними допоздна. Глядя на этих посетителей пивного заведения, можно было предположить, что они либо преуспевающие торгаши с рынка, либо спекулянты, может быть, даже фарцовщики.