— Винни?..

Следом поднялся такой неистовый вой, что Тома чуть не выпала.

— Сволочь!

Захлопнув окно, она пулей вылетела из ванной. Первой мыслью было срочно найти ружье и пальнуть в эту сволочь, но… где она его найдет?!

Она хотела еще раз глянуть в окно, но тут снова перед глазами всплыла жуткая морда, выглядывающая из леса, и у нее сперло дыхание. Вновь снаружи взвыли и девушка покатилась по ковру.

Может, просто залезть под кровать, как в детстве, и дождаться… Блин, Тома, ты серьезно?

Вскочив, она бросилась к телефону. Нужно звонить Ермаку! У старика дома целый арсенал. Наверное, даже гаубица найдется.

Схватив трубку, она поняла, что не знает номера Таврино. Да даже если бы и знала, все равно — пока старый прискачет, жуткий юдо-медведь давно свалит к себе сосать металлическую лапу.

Нет, завалить эту дрянь может только одна Тома!

Собрав волю в кулак, она выбралась за дверь. Ее встретил холод, тьма и звенящая тишина, но фокс не испугалась. Ей нужна была какая-нибудь берданка, и срочно!

Она побежала по коридорам, не зная, где именно искать. Может, посмотреть в кабинете его благородия?! Или у Механика? Да, точно, Сен! Бешеная баба-автомат, которая постоянно разгуливала с револьверами, точно ей поможет!

Развернувшись на месте, Тома рванула обратно.

И же как не вовремя! Винни завывал почти каждую ночь, но никогда не подходил так близко к усадьбе. И вот он — шанс завалить эту сволочь и показать Илье, что она не девочка для спасения, она и пользу приносить может!

Ермак с остальными уже ноги сбили, пытаясь нащупать его логово, но каждый раз этот неуловимый зверь мастерски запутывал следы. И вот он! Вот он!

Тома снова выглянула в окно — темный и неуютный лес шелестел под порывами ветра. У забора было пусто.

— Блин! Опоздала! — в сердцах выглянула Тома и понуро прижалась носом к стеклу. От ее учащенного дыхание оно вмиг запотело. Она стояла так еще минут пять, но нет — Винни больше не показывался.

Эхх… А ведь где-то там, в темноте, окопался этот неуловимый зверь, который не дает Таврино и всем окрестным деревням спать по ночам! И она его прошляпила! Ермак бы ей отвесил хороший пендель, и был бы прав. Знала же, что нужно держать под кроватью ружье…

Коря себя за оплошность, Тома пошлепала на кухню. Там ей самое место.

Едва она спустилась на первый этаж, как ее ушек коснулись какие-то звуки — и шли они из кухни. Как будто кто-то шуршал…

Затаившись, Тома посмотрела на часы.

6:19. И чтобы кто-то решил покашеварить в такую рань?! Интересно, кто? Лиза обычно просыпается в семь. Яр в семь тридцать. Хранительницы вообще до девяти из кристалла ни ногой. Механик? Нет, пока его не позовешь, он не вылезает из мастерской. Илья? Он куда-то умотал вместе с Акихарой еще вчера, и скорее всего переночует в ШИИРе как обычно.

Нет, это может быть только…

Забренчали кастрюли. Что-то упало. Кажется, кто-то рыгнул. Или зарычал?..

Задохнувшись от страха, она потянулась к зонтику, который кто-то оставил в вазе с давно увядшим цветком. Ткнув пальцем в острый кончик, Тома пискнула от боли и взяла «оружие» на изготовку.

— Да что ж за поместье такое… — проговорила она одними губами. — Сплошной фильм ужасов…

У нее есть всего один шанс поразить чудовище в самое сердце. Вернее, в глаз… или еще куда-нибудь.

Подойдя к порогу, Тома встала как вкопанная. Там было тихо. Слишком тихо.

Она вышла в дверь и оцепенела.

Вокруг разделочного стола сидели все — Илья, Аки, Лев Ленский и Ги со Шпилькой. Парни с уставшим видом жевали бутерброды с колбасой и запивали кефиром. Ги тоже не отставала, но только вся перепачкалась. Аки же просто лежала на столе с закрытыми глазами и сопела.

— Тома? Доброе утро, — сказал Илья со странным выражением на лице, и фокс прошиб холодный пот. Ох, этот голос… — Уже проснулась? Извини, мы не хотели тебя будить…

Аки заерзала и посмотрела прямо на Тому. Ее бровки поползли вверх.

— Вот это да… — заговорил Лев с набитым ртом. — А нам ты таких красот не показывала, дорогуша!

— Как удивительно, — сказала Ги.

И вдруг Тома поняла, почему они на нее так пялятся. Со всей этой погоней за Винни и поисками берданки, она как вылезла из душа, так и осталась в одном шелковом халатике.

А под ним ничегошеньки.

— Извините! — пискнула фокс и испарилась.

Ей снова было горячо, но от стыда.