— Даже предполагать не буду, — поежилась Метта. — Бедняжка…

Сделав аккуратный шаг, я протянул руки к малышке. Отпустив Шпильку, та только сильнее вжалась в угол. Рен-автомат заклекотал. Зубья вновь начали раскручиваться.

— Никаких больше углов и подвалов, — сказал я, немного приблизившись. Теперь пес рычал у меня за спиной. — Я отменяю распоряжение Онегина. Слышишь? Никаких больше углов.

— Никто не может отменять распоряжения хозяина! — раздался одинокий вскрик, хранительницы заерзали.

Я вздрогнул, но к счастью пес не двинулся с места. Хрен знает, кто это такой умный, но из коридора быстро застучали удаляющиеся шаги. Зараза…

— Сен… — вздохнула Мио. — Все одно и то же…

— Рен, тебе нечего бояться, — сказал я, не опуская рук. — Сейчас мы откроем дверцу, а ты пойдешь наверх. Тебе же нравилось наверху?

— … дя.

— Вот-вот, а сюда больше спускаться не будем. Закроем подвал на большой-большой замок.

— Как? — округлились ее глаза. — Как же дверка?

— Ее посторожит кто-нибудь другой. Или вообще никто. Может быть, я сам посторожу. Твоя задача сейчас это дать нам ключ… или нет, лучше сама вставь его во-о-он в ту дырочку!

Рен еще колебалась, но вновь в дело вступила тяжелая артиллерия — Шпилька ткнулась в нее мордочкой, а затем обвила хвостом ей ножки. Наконец оттаяв, девочка положила руки кошке на спинку. Шпилька наклонилась и хихикающая Рен оседлала ее.

Никто не проронил ни единого звука.

Немного погодя мурчащая кошечка с Рен на спине вышла из угла. На миг оробев, девочка оглянулась, но в последний момент вжалась в шкуру Шпильки. Ее плечики затряслись.

— Какая милота… — всхлипнула Метта. — А вы у нас педагог, Илья…

Кошечка удалялась все дальше от злополучного угла, а девочка дрожала все сильнее. Вдруг она снова глянула себе за спину. И спасибо Ги — аккуратно обойдя Шпильку, автоматесса закрыла собой этот грязный угол. Рен снова вжалась в Шпильку.

— Победа! — запрыгала Метта.

Я оглянулся и увидел перед собой распахнутую пасть пса-автомата — сотни и сотни зубьев, больших и маленьких, ну точно камнедробилка. Если такая молотильня вцепится в тебя, сотрет в порошок секунд за пять, если не меньше.

Вот к этой пасти и подвела Шпилька малышку Рен. Затем аккуратно приподнялась и вместе с девочкой юркнула псу-автомату прямо в глотку.

Щелк! — и едва хвост шпильки исчез внутри, как челюсти сомкнулись.

По подвалу удивленный вскрик и к псу прыгнула осмелевшая Тома.

— Спокойно, — сказал я, хватая фокс за руки. — Все под контролем.

Где-то с минуту ничего не происходило. Наконец пес снова открыл глаза — на месте россыпи красных точек зажглись голубые огни. Приподнявшись на лапы, псина взмахнула пучком своих железных хвостов и медленно повернулась к двери. Хранительницы разошлись кто куда, а Тома крепче вжалась мне в рубашку.

Со страшным скрежетом Рен приблизилась к двери, а затем снова открыла пасть. Из глотки вывалился длинный змееподобный язычище, на конце которого сверкнул ключ.

— Мне интересно, под какой мухой находился Онегин, придумывая такую замороченную систему защиты? — пробормотала Метта, наблюдая как пес-автомат вставляет ключ в замочную скважину.

Снова щелкнуло, и очередной запор утоп в двери. Пес-автомат отошел и посмотрел на нашу компанию, столпившуюся в его владениях. Изнутри раздалось то ли рычание, то ли стон, и глаза начали медленно затухать.

И вот, оглушительно зевнув, огромная псина улеглась на лапы и закрыла пасть. Затем под потолком прозвучал заливистый храп.

— Фух, пронесло… — выдохнули автоматы.

Да и я тоже. Признаюсь пару раз казалось, что мне крышка.

— Пару раз? — хмыкнула Метта. — Мне казалось раз десять, не меньше!

Отцепившись от Томы, я подобрался к псу, аккуратно раскрыл челюсть на пузе и посветил фонариком внутрь. Глубоко-глубоко в животе я разглядел девочку обнимающую Шпильку. Она спала.

— Давай ее сюда, — сказал я, протягивая руки. — Нечего ей тут сидеть.

И осторожно взяв девочку зубами, Шпилька потащила ее наружу. Самое главное не наткнуться на эти чертовы зубы… Минуту спустя, я встал на ноги. Посапывающая малышка Рен лежала у меня руках.

Автоматы обступили нас кружком. У половины в руках были платочки.

— Мио, как вообще получилось, что она годами сидела в подвале совсем одна? — прошептал я, передавая ее автомат-дворецкой. — Она же тут совсем одичала!