— Всё зависит от качества стройматериалов, — вмешался в обсуждение минералог, — Египетские пирамиды стоят уже больше двух тысяч лет. Срок годности современного кирпича и бетона от пятисот до тысячи лет, в зависимости от производителя. Если предположить, что эти здания возводились по технологии двадцатого века или первой половины двадцать первого, когда во главу угла ставилась экономия и снижение себестоимости, то, возможно, вы правы. А если мы находимся в очень далёком будущем, то вы можете ошибаться в своих расчётах.

— Соглашусь с Петросом, — подвёл черту командир, — Он, как специалист, займётся датировкой развалин на месте. Сейчас над этим голову ломать нет смысла. Давай по своей теме.

— Наличия аборигенов не заметил, но следов присутствия более чем достаточно.

— Продолжай, — поторопил Ломов, заметив паузу в докладе, — Не жди, что буду задавать наводящие вопросы.

— От развалин вглубь пустыни уходит вполне наезженная дорога. Трудно сказать какую технику используют местные, но по состоянии колеи смею предположить, что скорее всего используют тягловую силу. Я читал доклады учёных и в этом плане всё сходится. Верблюды, мулы, ослы, возможно, лошади. Судя по широким протекторам, колёса у повозок оснащены шинами или их аналогами.

— Ну это понятно. Обычное деревянное колесо от телеги будет проваливаться в песок. Протектор шины увеличивает площадь и улучшает сцепление. Думаю, что этот вопрос тоже оставим на потом. Найдём повозку, узнаем, как всё у неё устроено. Как считаешь, кочевники мародёрничают?

— Из тех же отчётов учёных видно, что повозки у них более допотопные. На деревянные обода просто прибиты куски резины. К тому же их мало и все заняты либо фуражом, либо используются для перевозки юрт. Здесь что-то другое.

— Как лингвист, я общалась с этнографами и антропологами, — вступила в разговор Забелина, — Они предполагают, что стоянка кочевников либо временная, либо форпост какого-то отряда. Там преимущественно мужчины. Или воины, или охотники. Мало женщин и полностью отсутствуют дети. Говорили, что есть сходство с монгольскими отрядами времён Чингисхана и Золотой орды. Так что, где-то поблизости должен быть реальный город. По любому должен быть. Может по типу бедуинов или вроде крепостей Средней Азии.

— Хорошо, — подтвердил услышанное Ломов, — С этим будет разбираться следующая экспедиция. Продолжай, Сахраб.

— Среди развалин видны следы раскопок. Раньше наблюдал, как работают археологи, так что здесь ничего общего. Копают глубоко и целенаправленно, в строго определённых местах. Об отвалах не беспокоятся. Грунт скидываю рядом, лишь бы не мешал. Сложилось ощущение, будто ищут что-то конкретное. При этом твёрдо знают, где искать.

— Другими словами, на простых мародёров не похоже. Так?

— Именно, — подтвердил старлей.

— Что ещё?

— Датчики, оставленные тралом работают. Всё-таки я прав был, когда настоял на замене инфракрасных сенсоров на улавливатели колебаний грунта. Допотопная система с чувствительной нитью, но работает. Сигнал чётко поступает на коммуникатор, правда трудно определить, что за тварь прошмыгнула внутрь периметра. Видел, как КСП пересекла довольно мелкая ящерка и датчик сработал. Так что у нас есть примитивная защита от внезапного вторжения. Будем сниматься, датчики нужно собрать. Маловато заказал. Думал, что толку не будет, а таскать лишний груз накладно.

— Соберём, — пообещал командир, — Вопрос ко всем! Кто-нибудь заметил что-либо необычное во время перехода?

— Для меня здесь всё необычно, — попытался схохмить Гизмо, но его весёлый тон никто не поддержал.

— Можно я? — вызвалась Забелина, — Раз уж мне поручили присматривать за лабораторными животными, то, как-то само собой получилось, что сконцентрировалась на местной фауне. Птиц практически нет. Видела парочку, но очень высоко в небе. Скорее всего какие-то хищники высматривают добычу. Я не зоолог, поэтому породу не определила. Что-то вроде коршунов или ястребов. Километров семьдесят левее протекает мелководная речушка. Вот там, по наблюдениям от бункера, птиц много. Тут у них, видимо, кормовой базы нет. Зато много насекомых и пауков. Странно, но ни одного скорпиона не заметила. Змеи, ящерицы, пара варанов попалась. А теплокровных не видела. Хотя должны быть и мыши, и тушканчики, и мелкие хищники, вроде шакалов и фенек.

— Думаю, что это объяснимо, — подключилась её прозор с позывным Кинолог, — Те жучки — паучки, что мы наблюдали, дружно улепётывали из-под наших ног. Та же ситуация с ящерками и змеями. Их пугало наше движение и они спешили укрыться. Млекопитающие более чутко реагируют на опасность. Заранее видят или слышат. К тому же многие ведут ночной образ жизни и сейчас просто спят.

— Принято, — подтвердил сообщение Ломов, — если больше некому что-то сообщить, то отдыхаем. Через сорок минут выступаем. Ночёвка будет в развалинах поселения.