– Зачем? – удивляется Градов. – Сейчас доразмажем все равно.

Я икаю. В смысле сейчас? Может, правда, огородами…

Андрей улавливает дезертирские мысли и опасно на меня прищуривается.

– Ну-ка, иди сюда, золотой работник…

И мне прям назад сдать хочется и закрыться в туалете на замок, но Градов вытягивает меня наружу. Крепко ухватив за руку, снова ведет на кухню, заставляет сделать глоток из стакана, в котором, разумеется, противный виски и опять подхватывает на руки.

– Во избежание недопонимания, – строго говорит он, укладывая меня на белоснежную шкуру возле камина, в котором с треском разгорается огонь, видимо, только что разжег. – Сегодняшнюю ночь ты проведешь с раздвинутыми ногами и удовольствием. И будешь делать все, что я скажу. Я тебе еще подарок приготовил. Будешь и дальше умницей, получишь шампанское к курантам. Станешь упрямиться, только вискарь. Я понятно выражаюсь?

Куда уж понятнее…

Во время этой отповеди, Градов занимается тем, чем и грозился: разворачивает подарок, то есть раздевает меня.

И делает это весьма затейливо.

Занырнув обеими руками под платье ощупывает меня и наглаживает, сжимает грудь, пощипывает соски сквозь тонкое кружево лифа, заставляя их напрячься. Я даже не пытаюсь воспрепятствовать этому произволу.

Снявши голову по волосам не плачут.

Платьишко улетает в сторону, и подробному изучению губами подвергается все, что было так тщательно ощупано. Вторым сдает позиции бюстгальтер, его заменяют горячие шероховатые ладони и пылающая влажность рта Градова.

Все-таки я совсем плохая девочка, потому что довольно быстро перестаю отличать жар, идущий от камина, от того, что затапливает меня изнутри. Поцелуи по животу приводят Андрея к моим трусикам, которые он тоже приговаривает к отлучению. На мне остаются только чулки и носочки.

Я уж было решаю, что и их сейчас стянут, но сухие губы Градова прижимаются к полоске кожи над кружевом резинки, заставляя меня вздрогнуть, почувствовав дыхание рядом с чувствительной зоной.

Кончиком языка Андрей чертит узоры продвигаясь к паху.

И тут я осознаю, что мне грозит куни, о котором я и не мечтала.

Но одно дело мечтать, представлять себе это, и совсем другое – позволить…

Я пытаюсь сдвинуть ноги и этим вызываю гнев босса.

– Таня, Таня… Значит, закрепим урок послушания. Я опять запрещаю тебе кончать без разрешения.

Этот жестокий вердикт провоцирует у меня толпу мурашек. Жалобно смотрю на деспота, старапа и самодура, но приговор обжалованию не подлежит.

Разведя мне ноги, Градов приступает к смелой ласке. Я от стеснения закрываю лицо руками, но ненадолго. Стоит напряженному кончику языка подразнить мою пуговку, как я вцепляюсь в мех.

Слишком остро.

Буквально на грани.

Я ведь еще до конца не отошла от прошлого раза.

А Андрей верен себе. Наказывать так наказывать. Он чередует мягкие вылизывания, напористые удары языком и посасывания моей мякоти. Я мечусь на шкуре, раздираемая потребностью кончить, но подлый Градов не дает мне даже шанса. Когда он втягивает в рот клитор и в такт погружает в распухшую дырочку два пальца, мне хочется закричать, вырвать ему волосы, но тело само двигает бедрами навстречу, горло издает призывные стоны.

Чудовище.

В очередной раз подведя меня к пропасти и не позволив в нее упасть, Андрей поворачивает меня и ставит на колени. Дразня, трется членом о мою устричку, гладит лопатки с нажимом, подсказывая опуститься на локти.

Надавив на поясницу, вынуждает выгнуться полностью, подставляя себя ему. Гладкая головка медленно раздвигает складочки, пробуждая муравейник в промежности. Шиплю беспомощная перед этим захватчиком. Медленно погрузив в тесную пещерку головку, Градов останавливается, продолжая руками ласкать мои изгибы, и я не выдерживаю.

Сама насаживаюсь на ствол.

С трудом пропуская в истерзанную дырочку, я опускаю попку, пока не вбираю член до конца. Одобрительные поглаживания ягодиц говорят о том, что я все делаю правильно.

Я медленно приподнимаю бедра, и ноги начинают дрожать, настолько сейчас все невыносимо и неостановимо.

– Умничка. Можешь же, когда хочешь.

Я снова медленно опускаюсь на член, и в конце Градов мне помогает, чуть резче толкаясь навстречу и показывая, какого обслуживания он хочет.