Ну приеду под занавес, но сытой женщиной…

Зато будет, что вспомнить.

И вообще, я же собираюсь уволиться.

Немного греха, щепотку порока, и никто не узнает, какая я похотливая и слабовольная.

Кошусь на Градова, загнавшего тачку во двор и сурово жмущего на еще какую-то кнопку на пульте, чтобы открыть гараж. Сердечко ёкает.

Красивый, и спина у него шикарная, я помню.

И член.

Ы…

Я только чуть-чуть. На полшишечки. Не запрет же он меня в подвале.

Тем временем Андрей глушит мотор и выходит из машины. Заметив, что я не тороплюсь покидать салон, он обходит авто и сам открывает мою дверцу.

А я вся такая в растрепанных чувствах.

И хочется, и колется, и хорошие девочки так не делают.

Грязная девчонка, отсиживавшаяся до вчерашнего дня в глубине подсознания, смачно показывает мне язык.

И мне капец, как нужно снять с себя ответственность, что это не я, а вот само так как-то вышло.

И Градов меня не разочаровывает.

Он вытягивает меня из машины и, забросив на плечо, тащит в дом.

– Таня, Таня, а я ведь хотел по-хорошему, – наглаживая мой зад, ругается Андрей.

Я кулем вешу кверху копилкой и даже не дергаюсь. Однако моя противоречивая душа возмущена этим «по-хорошему» да так, что даже забываю напомнить про сумку, оставшуюся в машине.

По-хорошему – это когда ухаживания, цветы, поцелуи, и только потом секс.

А не как у нас.

Сначала минет, потом петтинг, и после этого уже поцелуи!

Градов ставит меня на ноги в прихожей и, придерживая за капюшон, выносит свое китайское предупреждение:

– Давай договоримся, Танюша, – и кладет руку мне прямо на грудь. Надо бы по ней треснуть, но меня хватает только на то, чтобы не выгнуть для удобства Андрея. – Ты ведешь себя, как очень плохая девочка, – ладонь скользит к плечу и, захватив куртку, вытряхивает меня из нее, – а я организую твоему женскому клубу горошек и какой-нибудь приятный бонус.

Звучит, конечно, соблазнительно, но я бы предпочла быстрый секс, можно прям тут, потому что киска все еще грустно сжимается, а потом щемануться к девкам и все-все с ними обсосать. И как Градов домогался, и как Казанцева побили.

– А мой профит в чем? – прикидываюсь я валенком.

Андрей стаскивает с меня шапку.

– Система мотивации – мой конек. Ты не пожалеешь, – и зрачки у него и вовсе почти закрывают радужку, в голосе бархатом прикрытая сталь. И сам он весь уже прижимает меня к стене, и собственно инструменты работы с повышением вовлеченности упираются мне в живот.

Коленки меня подводят.

Градов стискивает обеими лапищами мою попку, и как-то мне уже не очень важно, получат ли девки горошек или нет. Учитывая, что именно Ленок терпеть его в оливье не может, но всегда кладет, чтобы потом упоенно выковыривать.

Меня все еще тянет лицемерно отпираться, но Градов не дурак и прекрасно понимает, что я на крючке. Еще один поцелуй заглушает последние вялые протесты.

В конце концов, меня же уже привезли, раздели, что я могу против такого амбала?

Только расслабиться и получить удовольствие.

– Молчание – знак согласия, – удовлетворенно кивает Андрей, прервав поцелуй. –Правила прежние. Стонать и не возражать.

Опустившись передо мной, он помогает мне разуться и залипает на моих носках. Явление миру нарисованных членов эпично.

– Таня, у меня нет слов. Но ты не переживай. Мечты сбываются, – пораженно выдает Градов.

И поднимаясь, он скользит руками вверх по моим ногам, забирается под юбку и проводит кончиками пальцев по краю резинки чулка. А потом подхватывает меня под попку и сажает к себе на пояс. Мне остается только ухватиться за его плечи.

И именно в этот момент, я понимаю, что все будет.

Не отверчусь.

Меня правда-правда поимеют.

– А может, не надо? – оробев спрашиваю я.

– Надо, Таня. Надо, – сурово увещевают меня и несут мимо той самой столовой, где я так позорно поддалась на все на свете.

Мы минуем и место, оскверненное моим оргазмом, и поднимаемся на второй этаж, где меня наконец ставят на ноги.

Андрей одним движением снимает с себя водолазку и теснит меня к кровати.

– Ты же собирался начать с того места, на котором остановился… – нервно облизываю губы.

– Романтикой займемся попозже, – уверенно обещает Градов, толкая меня на постель.

Романтикой? Это что он под ней понимает: минет со спущенными трусиками или то, как он рукой меня, перегнув через спинку кресла?