Один пост в Тамблере, в частности, заставил его сгорать от стыда. Он перечитывал его в третий раз, качая головой от собственной самонадеянности, когда Грей вернулся домой с работы.

По пути с работы он был в спортзале. Он только что принял душ и надел спортивные штаны вместо формы.

– Ты выглядишь так, будто я застукал тебя за просмотром какого-то по-настоящему извращенного порно, - сказал он, бросая свою спортивную сумку в угол.

– Я читал пост в Тамблере, который написал давным-давно.

– О, да?

Грей плюхнулся на диван рядом с ним. Теперь они спали вместе каждую ночь, но Эйвери не осмеливался обсуждать с Греем политику с тех пор, как познакомился с его родителями. Он все еще боялся, что Грей разнесет его в клочья. И все же, Грей постоянно ссорился со своей семьей, и они расставались, все еще любя друг друга.

– Итак, - спросил Грей, - о чем этот пост?

– Я был взбешен, потому что люди говорили, что либералы ведут себя слишком раскольнически. Поэтому я написал эту огромную тираду о том, что наш долг, сеять раздор, потому что все противники - нацисты. Я перечислил около дюжины вопросов, а затем без обиняков заявил, что любой, кто не согласен со мной по любому из них, настоящий нацист. И закончил словами: «Так что, если вы не сеете рознь, это только доказывает, что вы тоже нацист».

– Ух ты, - сказал Грей, и в его голосе было больше веселья, чем удивления.
– Это звучит...

– Нелепо?
– Спросил Эйвери, заканчивая за него.
– Незрело? Совершенно странно?

– Я собирался сказать «упрощенно», но да. Эти слова тоже подходят.

– Я был так горд этим, - сказал Эйвери, качая головой.
– Я думал, что привел убедительный аргумент. Это вызвало массу лайков и ре-постов в блогах. Это смешно! Я имею в виду, что люди могут не соглашаться с любым из этих пунктов по сотне разных причин, не будучи при этом нацистами. И принцип «ты либо с нами, либо против нас» - ложная дихотомия. Существует около миллиона промежуточных вариантов.

Грей удивленно округлил глаза.

– С каких это пор ты перестал придерживаться принципа «ты либо с нами, либо против нас»?

– Наверное, с тех пор, как я понял, как много на самом деле существует компромиссов.
– Эйвери разочарованно вздохнул.
– Я чувствую, что мне следует завести блог или что-то в этом роде. Попытаться показать людям, что так не должно быть.

Но Грей уже качал головой.

– Люди, о которых ты говоришь, никогда не станут утруждать себя чтением этого. Как только они услышат, что там говорится о чем-то, что им может не понравиться, они нападут. Крайне левые заявят, что это российская пропаганда, или что автор - нацист. Ультраправые назовут это марксистской чушью. Но ни один из них не потрудится подтвердить, что там на самом деле написано. Для этого потребуется время и непредвзятое отношение. И даже если у них и есть первое, от второго они отказались давным-давно.

– И что? Мы просто ничего не будем делать?

– Если бы Чарли был здесь, он бы сказал тебе, что единственная вещь во вселенной, которую ты можешь контролировать, это ты сам.

– Что это значит?

Грей наклонился ближе. В исходящей от него энергии не было ничего сексуального, но она все равно была напряженной. Эйвери понравилось, насколько он был увлечен. Насколько он был готов выслушать то, что хотел сказать Эйвери.

– Послушай, я работаю в правоохранительных органах. И, что бы ты ни думал, я, как никто другой, осознаю наши недостатки. Я знаю, что на свете есть продажные копы. Я знаю, что существует расовое профилирование, насилие в отношении меньшинств и все виды ужасного дерьма. Но это не значит, что я собираюсь просто перестать быть копом.

– Если бы ты это сделал, ты бы позволил им победить.

– Именно так. Поэтому вместо этого я стараюсь, чтобы мой уголок правоохранительного мира был настолько этичным и скрупулезным, насколько это возможно. Это означает, что я никогда не переступаю черту, и если я вижу, что кто-то другой делает это, я сообщаю об этом.
– Он пожал плечами.
– Возможно, это звучит не слишком убедительно. Один хороший полицейский в Денвере не решит проблем в Детройте, Лос-Анджелесе или Южном Чикаго. Но это единственное, что я могу сделать. И я должен верить, что это того стоит.

Эйвери задумался над этим. Он подумал о том, что сказал ему Чарли. «Весь мир - не что иное, как энергия, и вы сами решаете, каким будет ваш вклад. Итак, что ты выбираешь: вызывать гнев, возмущение и ненависть? Или ты предпочитаешь создавать радость?»

Ответ был таким же, как и в тот день.

Он выбрал радость.

Глава 16

За час до окончания смены Грея, в холодный, ветреный понедельник, Уоррен позвонил ему, голос его звучал взволнованно.

– Мне нужно, чтобы ты проверил Тейлора.

– Зачем? Что случилось?

– Может, и ничего. Я не знаю. Он не отвечает. Чарли не может уйти с работы. Фил и Ривер во Флориде. Я еду домой, но мне еще ехать минут тридцать, если не больше.

Сердце Грея упало. Насколько он знал, у Тейлора уже давно не было по-настоящему тяжелых приступов.

– Где он?

– Он дома.

Грей услышал слова, которые Уоррен не смог заставить себя произнести. На данный момент. Тейлор пока был дома, но если его приступ выйдет из-под контроля, он может оказаться в любом плохом месте.