Уоррен кивнул, не в силах встретиться взглядом с Греем.

– Послушай, Грей. Я знаю, какие предложения он, должно быть, делал тебе.

Грей убрал наручники обратно в держатель на поясе.

– Ты, правда, думал, что я соглашусь на это?

Уоррен неохотно пожал плечами.

– Я хотел верить, что ты этого не сделаешь, но это не помешало мне представить худшее.

– Я знаю, что изводил его больше, чем следовало, но я бы никогда так с тобой не поступил.

– Я ценю это. Больше, чем ты думаешь.

Двадцать минут спустя Тейлор вышел из спальни с опухшими от слез глазами и красными щеками. Он переоделся в спортивные штаны и футболку. Грей встал, когда Тейлор вошел в комнату, и Тейлор немедленно обнял его.

– Прости меня, Грей. Боже, прости меня.

Он дрожал в объятиях Грея, когда извинялся. Грей неловко похлопал его по спине.

– Ничего страшного.

– Все равно прости, - всхлипнул Тейлор, все еще прижимаясь к нему. В этом объятии не было ничего сексуального. Грей подозревал, что Тейлору было легче обнять его, чем смотреть ему в лицо.
– Спасибо, - прошептал Тейлор.
– Спасибо, что не… ты знаешь. Потому что ты прав. Я бы никогда не хотел этого делать. Не совсем. Во всяком случае, не так.

– Знаю.

После этого Тейлор повернулся уже к Уоррену, извиняясь, и Грей решил, что пришло время оставить их наедине и отправиться домой.

Он не лгал Уоррену. Он никогда бы намеренно не предал его с Тейлором, но до сих пор он всегда немного завидовал ему. Грей снова и снова думал о том, как все могло бы сложиться, если бы Фил послал его выследить Тейлора, а не Уоррена. Это мог быть Грей, отвозящий Тейлора домой. Грей мог каждую ночь укладывать Тейлора в постель. Грей бы влюбился.

Какой бы это было катастрофой.

Ему и в голову не приходило, насколько опасными они с Тейлором могли бы быть вместе. Если бы Тейлор попросил о наказании, Грей бы его нанес. Если бы Тейлор попросил, чтобы его избили, трахнули или показали его друзьям, Грей бы согласился. Но когда у Тейлора случались припадки, он был не в состоянии отказаться и далеко не в состоянии использовать свое стоп-слово, если оно у него вообще было.

Да, секс был бы нереальным. В этом Грей не сомневался. Но к чему бы это привело? И во что бы это в конечном итоге обошлось им обоим? У них не было бы счастливого конца. Свадьбы не предвиделось. Никаких обращений к психотерапевтам. Только нисходящая спираль зависимости и созависимости, жестокого обращения и молчаливого согласия. Как далеко они могли зайти, прежде чем кто-то из них понял, что этому пора положить конец?

Грей содрогнулся при этой мысли.

Дома он застал Эйвери на кухне, который выкладывал содержимое пакета из KFC на кухонный стол.

– Я знаю, ты ненавидишь фаст-фуд, но меня тошнит от салата, а это, пожалуй, единственное, что есть отсюда до моей автобусной остановки.

– Никаких претензий.
– От запаха у Грея заурчало в животе. Он и не подозревал, насколько проголодался. К тому времени, как он сменил рабочую одежду, Эйвери уже наполовину расправился со своей тарелкой, как всегда, в наушниках.

Грей с жадностью принялся за жареную, жирную вкуснятину. Он не мог выбросить Тейлора из головы. Он все время видел его, скорчившегося на полу, с кровью, стекающей по бедру. Все время представлял его обнаженным, в разорванном халате. Продолжал слышать его голос, то умоляющий Грея трахнуть его, то говорящий, что он его ненавидит.

Эйвери вытащил один наушников из уха.

– Все в порядке?

Грей заколебался.

– А что?

Эйвери пожал плечами.

– Ты выглядишь озабоченным.

– По работе.
– Грей не был уверен, зачем он солгал об этом. Возможно, потому, что он не думал, что кому-то нужно знать, какими тяжелыми могли быть темные дни Тейлора.

Эйвери кивнул и начал убирать со стола. Грей наблюдал за ним, поражаясь тому, как сильно он изменился с тех пор, как Грей впервые привел его домой. Он стал тише, но в то же время более разговорчивым. Более услужливый и склонный к сотрудничеству, но все еще с тем оттенком непокорности, который всегда отличал Грей. В нем была какая-то спокойная сила, которая Грея чертовски интриговала.

Эйвери выбросил остатки в мусорное ведро и повернулся к нему лицом.

– Я сделал что-то не так?

– Конечно, нет. Почему ты вообще так думаешь?

– Из-за того, как ты на меня смотришь.

И все же, даже когда он это сказал, даже когда он спросил, не злится ли Грей, в его глазах было что-то бунтарское. Намек на гнев, почти вызывающий Грея сказать «да». Один наушник все еще был в его ухе. Другой висел на шее. Он не сдвинулся с места, когда Грей приблизился к нему, взял свободный наушник и вставил его в свое ухо. Теперь он иногда так поступал - брал один из наушников Эйвери, чтобы погрузиться в его мир. Это было похоже на то, как будто ему позволили заглянуть в голову Эйвери. Он не знал этой песни, хотя и думал, что это та же самая девушка, которую Эйвери дал послушать ему в тот день на диване.