— Я просто хочу нормально поговорить. Нам ведь есть, что обсудить, правда?

Он был объективно прав. Через неделю наша свадьба, а между нами всё только усложняется.

— Правда.

— Не переживай так, это не совсем лес. — Вот уж успокоил, но даже такая забота меня удивляет. — Просто тихое место, где ты не сможешь сбежать от меня на второй этаж своего дома.

— Кто бы говорил!

Фыркаю я, скрещивая руки на груди. Это я сбежала? А он что делал? Судя по отсутствию издёвки на его лице, он это и сам понимает. За окном уже стемнело, нас освещала только приборная панель и фары встречных автомобилей. И кого я на самом деле обманываю… с ним я чувствую себя в безопасности, даже если иногда хочу придушить.

Свернув с дороги, Джеймс проехал вглубь несколько десятков метров и остановился.

— Как видишь, если что, до дороги ты добежишь в два счёта. Надеюсь, тебе не захочется.

— Посмотрим на твоё поведение.

Две соседние двери автомобиля захлопнулись почти одновременно. Мы оказались на выступе, с которого был виден город, тонущий в вечерних огнях. Не замечала тяги к романтике у этого мужчины. В глубине души закрадывалась робкая надежда, что это для меня.

Не спрашивая разрешения, я забралась на капот его черного автомобиля. Джеймс только с улыбкой посмотрел на меня и облокотился на него неподалёку.

— Почему ты так на меня смотришь? Давай, начинай говорить.

Я начинаю с нападения, потому что сама хочу поговорить, но не знаю как и о чём.

— Почему я?

— У меня несколько аргументов: ты мужчина, ты меня сюда привёз, извиниться бы не мешало.

Пожимаю плечами, подставляя шею вечернему ветру.

— За что мне извиняться? Я тебе не врал никогда, ничего плохого не сделал. Хочешь, чтобы я за свой характер извинился? Это только после тебя.

Как же он в этот момент был прав. Фактически он ничего не сделал. А характер, этот чёртов ужасный характер! Его можно только принять или отказаться от любых попыток наладить общение. Свой я приняла, выбора не было.

— Знал бы ты, как сильно сейчас мне хочется сделать тебе больно. У тебя вообще есть чувства, Джеймс?

— Есть. Можешь ударить, если так хочется.

Он подошёл ближе, разведя руки. Но вместо физической расправы мне нестерпимо захотелось оказаться в его объятьях, в ещё большей безопасности. Я безнадёжна. Надеваю маску злости для него, а сама внутри просто хочу, чтобы он испытывал чувства только ко мне. Плевать на остальных.

Выставляю вперёд руку, чуть отодвигая его из области опасной близости. Джеймс не сопротивляется, занимает своё прежнее место у капота.

— Бри рассказала, что вы выбрали платье.

— Да, и ты его оплатил.

От этой мысли мне вдруг стало так весело, что я улыбнулась. Брианна уверила, что платит жених и я не имею права сопротивляться, хотя поначалу пыталась.

— Я заметил, да.

— Думала, что ты не следишь за счетами.

— Если бы я не следил, давно бы разорился.

— Ты хотел сказать, что разорился бы твой отец?

Бросаю эту фразу весело и без задней мысли, даже поддеть не хочу, но Джеймс мрачнеет.

— И ты туда же, — достаёт пачку сигарет и закуривает, — считаешь, что я ни на что не способен и никто без родителей?

Воздух стал тяжелее не только из-за табачного дыма.

— Я ничего такого не имела в виду.

Стало неудобно, я не хотела его обидеть, но смогла это сделать. Я ведь понятия не имею, чем он занимается.

— Все мои деньги только мои. Я брал начальный капитал у отца, но давно его вернул. И главное его давление по приближению нашего брака заключается в том, что отказавшись я не смогу спокойно работать. Своими связями Джозеф Эванс перекроет мне все лазейки для ведения бизнеса.

Стало ещё хуже, будто это я виновата во всех его несчастьях.

— Извини, я не хотела тебя обидеть.

Ну вот, этот хитрец даже тут добился своего, я извинилась.

— Даже хорошо, что мы определились в этом вопросе.

Он затянулся едким дымом ещё раз. Но что это? Разве ему не доставили удовольствия мои извинения? Он не отпустил ни одной язвительной фразочки. Зато серьезно спросил, не оборачиваясь.

— Дженнифер, скажи правду. Если бы ты знала, что сейчас исполнится любое твоё желание, ты бы отменила эту свадьбу?

Только после заданного вопроса он через плечо взглянул на меня. Что же он хочет услышать?

Ответ приходит неожиданно легко, хотя всего несколько часов назад я считала иначе. Или не считала, а только убеждала себя.

— Нет. А ты?

— Тоже нет, но не из-за отца.

— Считаешь, что я не хочу расстроить отца?

Грустно, очень грустно, хотя понятно. Между нами такие странные отношения, что предполагать, что он действительно мне не безразличен, Джеймс считает невозможным.