***

Порт Стигии Прайм был роскошен. Последователи Машины вложились в него так, будто это не станция на рейде какого-то анклава цивилизации, со всех сторон окруженного диким космосом, а гавань столицы космического государства средней руки. Шейла шла по высоким стрельчатым коридорам станции, и поражалась роскошности конструкций и отделки. Машинники не пожадничали ни на первое, оснастив чуть ли не каждый метр своего порта самодвижущимися дорожками, лифтами, пневмосетью и информационными терминалами, ни на второе, украсив все вокруг статуями, барельефами, витражами и тоннами алой ткани в виде знамен, гобеленов и живописных полотен (они пишут по алому холсту! ненормальные). Впрочем, и на самих машинников тоже стоило посмотреть. Благо, хозяева станции, чьи фигуры были до полной неразличимости вида и пола закутаны в алые ткани, от гостей гавани не прятались, регулярно попадаясь на глаза Шейле. В целом, они производили двоякое впечатление. С одной стороны, таможенный контроль и подорожная стража оказались на удивление лояльными и, даже, приветливыми – остальным фурри стоило бы поучиться этому у Церкви Машины. С другой, говорить с машинниками было совершенно не о чем: это были кристально чистые фанатики, за рамками профессиональных обязанностей способные беседовать лишь о своей вере и собственном духовном опыте. Спасибо, что хоть не проповедовали (интересно, как у них организован рекрутинг новых членов? или это наследственная секта?). Ах, да, власти на станции были двойные: Церковь Машины, которая станцией владела, но ничем, кроме технических и навигационных вопросов, не интересовалась, и наместник благородной семьи Акима, владеющей планетой и системой вообще, на станции занимающийся всем, кроме технических аспектов ее функционирования и вопросов навигации. Вот с последним сейчас и беседовала леди Аарона и ее старший помощник – наместник Лерджер Акима ведал всей внешней торговлей системы. В том числе, посредничал между Церковью Машины и приплывшими за ее товарами купцами. Что было странно, но удобно. Ну, и управлял делами планеты, само собой. Последнее давало какую-то надежду на то, что через наместника Лерджера удастся выяснить местоположение экс-пирата Айяла. Правда, надежда та была невелика: уж крайне сомнительно, что семья Акима покрывает разыскиваемого преступника. Скорее уж, она о нем не знала.

Портовое кафе, когда драконесса и грифон добрались до него, оказалось своеобразным. Оно было угловым – располагалось в углу между двумя внешними стенами станции, чего Шейле ещё не доводилось наблюдать ни в одном порту. Обычно, кафе располагают в глубине станции или, по крайней мере, за отсеками пирсов. Тем не менее, здесь было уютно, хоть и необычно: за огромными стрельчатыми окнами расстилалась пустота и открывался отличный вид на сам порт, местами ловко подсвеченный спрятанными светильниками (они же исполняли функции габаритов – пыль в глаза пылью в глаза, а в функциональности эти тряпичные фанатики тоже толк знают). «Уличная» часть кафе была выстроена в виде ступеней, опускающихся от внешних окон ко входу. А «внутренняя» часть скрывалась под этими самыми ступенями, куда вело три входа (слева, справа и в центре), и уже очень сильно напоминало обычные кафе драконьих станций – понятно, где машинники вдохновение черпали. Там же были входы на этаж столиков-номеров, в пару банкетных залов и в зону VIP-столиков (среди пустотников более известных как «переговорные», так как за ними любят вести деловые переговоры), но они Шейла не интересовали – там ничего услышать не получится. Их для того в кафе и держат.

Устроившись с Квотчем за столиком (и приготовившись перемещаться из «уличной» части кафе во «внутреннюю» и обратно), Шейла обратилась во внимание.

Посетителей в кафе было не очень много (и ни одного алого балахона! видимо, какое-то религиозное ограничение машинников). В основном, это были члены экипажей дальних торговых кораблей, приплывших за товарами Церкви Машины, и отдыхающие станционные работники не из числа машинников. В том числе, стражники: стража в порту была двойной – и машинников, и губернатора. Последних Шейле удалось разговорить, но знали они мало – только о своем стражническом деле. Как поняла драконесса из слов отдыхающих стражей, в этом порту было полно тайн, тесно связанных с Церковью Машины, и мало кто из местных фурри хотел в них лезть. В общем, толку от станционной прислуги и стражи оказалось немного. Разговоры же настоящих пустотников вертелись, в основном, вокруг торговли и тяготах плавания по торговому пути к Стигии Прайм. Но кое-что, Шейле, всё-таки, из них отфильтровать удалось. Во-первых, губернатор активно заманивал в колонию новых поселенцев, особенно котируя дворянство и квалифицированных ремесленников. Даже создал на планете отдельное государство для этих нужд. Во-вторых, работы для наемных мечей у все того же губернатора было стадо неохоченное – только подписи под контрактами ставь. Но, увы, у «Охотников Аароны» уже был контракт. Да и захолустье… В-третьих, местные не скрывали, что их колония изначально была основана пиратами, и на планете полно сомнительных личностей. И, нет, имя «Айял» им ни о чем не говорило: Айялов тут было полно – на любой вкус и фасон. В-четвёртых, Шейла смогла хоть как-то разобраться в местных планетарных делах. На планете было четыре неравных государства, называемых, обычно, по именам их столиц. Главным и наиболее влиятельным из них было Марка Совета Мастеров или Форт Главного. В нем жило большинство населения планеты и там же располагались основная часть его сельского хозяйства и промышленности. Формально ему была подчинена Марка клана Акима или Форт Каменный. Но лишь формально: на самом деле, это были владения семьи Акима, подчиняющиеся ее наместнику, а вовсе не сателлит Форта Главного. Эта земля была специально выделена наместником для того, чтобы заманить в колонию мастеровых и дворян из иных миров. Также тут располагались один из двух планетарных космодромов и основная часть высших учебных заведений колонии, что делало уже Форт Главного зависимым от Форта Каменный. Третьим был Союз Северных Племен или Форт Дальний. На его территории располагался второй (и по размерам, и по значимости) космодром планеты, каковой феномен объяснялся довольно просто: хотя, формально, вся космическая инфраструктура системы была в совместном пользовании Стигии Прайм и Церкви Машины, но интересы губернатора и машинников были сосредоточены на разных частях планеты. И Форт Дальний интересовал машинников гораздо больше, чем Форт Главного и Форт Каменный, на которых было сосредоточенно внимание губернатора. В общем, машинники сами и ради своего собственного интереса поддерживали второй космодром на планете, для которой и одного-то много. Зато, как поняла Шейла, за счёт этого в небольшом в плане населения Форте Дальнем стремительно росли ремесла и промышленность, а количество работающих в космосе (преимущественно, в порту) жителей этого государства было непропорционально велико. В отличие от четвертой страны, расположенной к югу от Форта Главного, и называвшейся Племена Холда или Форт Холд – в честь некогда создавшего это государства пса Холда с Черного Холма. Последнее Шейлу заинтересовало, но, увы, как вскоре выяснилось, Холд с Черного Холма, хоть некогда и был пиратом и мог иметь отношение к тому самому Айялу, но давно уже умер – поговорить с ним не было ни малейшей возможности. Ну, если только окончательно отчаяться, и пойти на поклон к «магам». Правда, Шейла ни в таком отчаянии, ни в таком состоянии ума не была: она прекрасно знала, что спиритические сеансы – шарлатанство чистой воды, как и большинство прочих «колдунств» «одаренных чародейской силой» (лишь очень немногая «магия» была проявлением редкой среди фурри врождённой способности манипулировать эфиром, и ни одна не была той самой магией, что оперируют боги). С другой стороны, проверить эту зацепку, все же, полезно. Что энтузиазма у Шейлы не вызывало: судя по рассказам, Форт Холд был захолустьем даже по меркам самой Стигии Прайм – присоединился к планетарному объединению государств он самым последним, в хозяйственном плане был беспросветной аграрной провинцией, в плане нравов, что ожидаемо, оказывался ровно тем же самым, что и в хозяйственном аспекте (то есть, страной глухой деревеньщины), общей жизнью планеты почти не интересовался, связь с другими государствами поддерживал только в той мере, что необходима ему для продажи собственного сельского продукта и закупки базовых промышленных товаров. Прямо владения драконьего клана воинов, а не государство! Ужас… В такой варварский мрак самой лезть совершенно не хотелось. Впрочем, Шейша не справедлива. Воины на фоне этого Форта Холд, даже, выигрывают: они, по крайней мере, приветствуют электричество и прессу. А местные, судя по слухам, их не жаловали.

***

По прошествии двух станционных суток леди Аарона вновь собрала офицерский совет кампании. Как всегда, в каюте Братца Хача. И на том совете Шейле мало что было сказать товарищам по клинку: только об этом давно умершем Холде. Впрочем, успехи остальных были ничуть не более впечатляющими: никто ничего толком не узнал (на станции, и правда, висела атмосфера секретов, недвусмысленно исходящая от любителей укутываться в алые ткани). Только Шенри выяснил у местных то, что, да, тот самый Айял с Черного Холма на планете есть: когда-то, еще когда планета ходила под пиратской рукой, он жил в Форте Дальнем, и, даже, поучаствовал в освобождении этого края от пиратской власти. Но потом, увы, куда-то исчез: собеседники Шенри не знали того, куда, да и не интересовались этим – у них была своя жизнь, а темных личностей на Стигии Прайм и без пиратской экс-знаменитости хватало. В общем, никто тут в чужое прошлое нос не совал, и другим не советовал.

По итогу совещания, особых зацепок у кампании не было. Так что, было решено, что Шенри вместе с несколькими парнями посмышленее отправятся на поверхность планеты, в Форт Холд, и попытаются поискать какие-то следы там, а старший помощник (тоже с несколькими смышлеными ребятами) посетит Форт Дальний, и порасспрашивает там. Для остальных же (кроме Квотча, отозванного обратно на Братца Хача заниматься своей непосредственной технической работой) поле предстоящих свершений не поменялось. В общем, Шейлу ожидало провести в местном кафе ещё немало времени.

***

Еще трое суток прошли с сомнительными успехами: Шейле таки удалось услышать от посетителей станционного кафе о том самом Айяле с Черного Холма (нужно было лишь поменять тактику расспросов). И, да, его знали. Вернее, знали образ лихого пирата, который «послал на кость проклятого королька и его прихлебателей, и жил, как должно гордому пустотнику» и, заодно, «пострадал за свою честь» от рук «нечестных» подельничков по грабительскому бизнесу. Также знали то, что Айял поучаствовал в восстании местных против пиратов. Правда, версии о том, как же именно он поучаствовал разнились от рассказчика к рассказчики. И, само собой разумеется, никто из собеседников Шейлы даже представления не имел о том, где же сейчас искать этого самого Айяла: герой ушел в закат, и уже и даром был никому не нужен.

С Найрэ дела тоже шли так себе: юнец, похоже, чувствовал себя виноватым за те проблемы, в которые попала кампания, и Ванири с подружкой ему это чувство вины скрашивали не в полной мере. Шейла сначала обратилась по этому поводу к леди Аароне, но та в ответ разрешила драконессе «побеседовать с моим родственником». Сначала Шейлу это сбило с толку. Но потом она решила, что так леди гранд-капитан выказывает ей свое расположение. А потому, исполнила ее необычно высказанную просьбу, и побеседовала с Найрэ на предмет нерационального взваливания чужой вины на собственную спину. Беседа была не проста: благородный дракончик привык повиноваться, а потому все время порывался закончить беседу тем, чтобы приступить к исполнению распоряжений, которые, как Найрэ казалось, Шейла ему отдавала. Пришлось привлечь к разговору Сокола и Летящего, и эти два стальных оболтуса создали как раз ту атмосферу, в которой Найрэ, наконец-то, смог расслабиться, и, просто, выслушать Шейлу, а потом и толком ответить ей. Последнее небывало порадовало уставшую от этого разговора драконессу, и она, и ради закрепления результатов беседы, и чтобы самой как-то отдохнуть после нее, увлекла Найрэ в койку. Что, конечно же, не могло кончиться хорошо. Ибо, на борту (и во внутренней сети) Братца Хача присутствовали Летящий с Соколом. И эти двое, быстрые на подъем всего, что у их аватар поднимается, незамедлительно известили Ванири и Кованси о том, что капитан-раптор Шейла и ее юнга Найрэ хотят устроить небольшенькую групповушку с аватарами, и приглашают капитана-раптора корабля Летящий и младшего помощника капитана Аароны к ним присоединиться. Так что, неудивительно, что Шейла очень удивилась, когда Братец Хач весьма недовольным голосом вопросил ее о том, сколько же еще Шейлу ждать? В общем, пришлось подниматься с койки, с нее же поднимать Найрэ (благо, дракончик вскочил по первому же слову), быстренько приводить себя в порядок, и идти к каюте Братца Хача. Где Шейлу и Найрэ, бывших ни сном, ни духом, уже ждали аватары всех трех кораблей в весьма «готовом» настроении, недовольная ожиданием Ванири и насквозь мокрые между ног младшие помощники гранд-капитана (сама леди Аарона предпочла взять вахту на себя, отдав свой корабль на попечение младших помощников – скорее всего, ее смущал Найрэ, бывший сыном ее мужа, хоть и от другой самки). Шейла, увидев это сборище, тут же поняла, чьи это делишки: двух наглых стальных говнюков, обожающих подкалывать своих капитанов и, просто, мимопролетающих драконов. Но нельзя сказать, что она была против: и так давно с Соколом по-корабельному не соединялась – нужно его, хотя бы, по-драконьи почаще утешать. Да, и, в целом, если не считать того, что Сокол специально выбирает самые неподходящие моменты, Шейла сама очень любила это делать со своим кораблем. Найрэ же был откровенно растерян, и даже умудрился возмутиться тому, когда пустотные офицеры затянули его в покои аватара Братца Хача, и принялись соблазнять. Потом, правда, общество шести игриво расположенных драконесс настроило его на нужный лад. Но, все же: самец, сопротивляющийся спариванию с согласной самкой… Как-то неправильно эти Корви воспитывают свою молодь: переусердствуют с дисциплиной.

***

Еще двое суток прошли совершенно без каких-либо успехов. Новой информации не было. И не только у Шейлы: все, кого леди Аарона отрядила искать сведения об Айяле (да и сама она тоже), коллекционировали одни и те же слухи в различных вариациях – менялась лишь степень неправдоподобия да наглость завирания рассказчика. Потом вернулись, сначала Шенри, а за ним и старший помощник. И тоже с пустыми руками. В Форте Дальнем Айяла знали, но только до тех пор, пока не закончился бунт против пиратов, а потом «Ушел. Кто ж его держать-то будет. Так что, или помер уже, или в какой деревне живет. Кто ж его знает?». Обыскивать же все деревни Союза Северных Племен смысла не имело: местные псы сами не знали даже о том, сколько у них тех деревень и где они расположены, а уж кто в них живет… В общем, обычный бардак Фронтира, помноженный на республиканские порядки Форта Дальнего, когда у земли нет назначенного хозяина-дворянина, за нее отвечающего. С другой стороны, у этого грифоньего порядка и плюсы свои есть: никто над рогами не стоит, своим высокородным дыханием в спину не дышит, и не сует нос в то, что это вдруг наемникам в его землях понадобилось. Но сейчас это создавало кампании больше проблем. Что же касается Шенри, то в Форте Холд он, вообще, не нашел ничего: Холд с Черного Холма, пока был жив, мало чем делился со своими соратниками. Так что, те знали о своем почившем лидере только то, что он был старшим помощником у пиратского капитана Айяла с Черного Холма, и все – больше ничего об Айяле им их вождь не счел нужным поведать. В общем, ситуация вырисовывалась не очень радужная.