Лишь бы парни не подвели: трясутся, будто впервые на сцену выйдут. Хотя… Ортвин мрачно оглядел одногруппников, разбредшихся по лаборатории. Дети ремесленников и торговцев. Есть даже парочка из крестьян… Возможно, и правда, впервые. Проклятье!

Встряхнувшись и чувствуя, как рванула по венам кровь, Ортвин объявил:

— Пора!

Все посмотрели на него: кто решительно, кто с тревогой, а кто испуганно. Болтун Фидо задушено пискнул:

— Уже?!

Глядя на него, всполошились и другие паникеры.

— Шайсе! Я слова забыл!

— А у меня живот прихватило…

— Тихо! — рявкнул Ортвин и, когда они замолкли, негромко продолжил: — Мы отлично пели на репетициях, и лэру Фэстусу гимн понравился, не зря он напоследок нас оставил. Но самое главное… Это же академия! Сами подумайте, мы исполним не какой-то городской гимн, а студенческий! Уверен, наше выступление не просто заметят — им вдохновятся. Так что, вперед! «Да исчезнет печаль, да исчезнут скорби наши»! Да пребудет с нами сила!

— Да пребудет с нами сила! — вразнобой гаркнули восемь глоток. — Вперед!

Лера пришла тютелька-в-тютельку: из перваков уже отпели своё три группы и готовилась к выходу четвертая. Значит, минут через десять очередь пятой.

Вот только парни куда-то запропастились.

Лера проверила всюду, где они могли быть, но не нашла ни Дилана, ни Ортвина, ни хотя бы вредного Фидо — никого. Она даже сбегала в зал — вдруг они едой увлеклись.

У накрытых для студентов столов толпилась молодежь, и чтобы разглядеть «своих» Лера, плюнув на приличия, взобралась на стоящую у стены внушительную кадку с лимоном. Осмотрелась сверху, но рыжей макушки Дилана так и не увидела.

— Да где они?!

На сцене грохнули барабаны, потом резко стихли, и под плавную мелодию струнных десять голосов затянули гимн Ордалена. Звучало приятно, даже успокаивающе, в зале кто-то начал подпевать, а Леру с каждым новым словом все сильнее захлестывала паника. Время на исходе!

Она кинулась обратно, молясь, чтобы парни пришли, пока она их искала.

По пути наткнулась на однокурсников, спросила, не знают ли они, где пятая группа, но ответа не добилась: кто пожал плечами, кто внимания не обратил, а Юлиус ван Цейл злорадно осклабился.

Заметив Шона с Ленорой, Лера бросилась к ним.

— Шон! Ты Дилана не видел?!

«Ботаник» все еще лелеял обиду и потому лишь задрал нос и, не удостоив Леру даже взглядом, прошествовал мимо.

— Их нигде нет, — повернулась за ним Лера. — Помоги, пожалуйста! Дилан же твой друг!

Шон остановился.

Ленора что-то зашипела, обожгла Леру ненавидящим взглядом, но тут же елейно улыбнулась:

— Вэлэри, ты такая глупая! Сейчас вас объявят, а ты по залу бегаешь. Наверняка «Один золотой» уже за кулисами и только тебя нет.

— Действительно, не там ищешь, — процедил Шон. — Все пришли еще час назад.

Лере хотелось крикнуть, что она уже везде искала, но она лишь закусила губу и, расталкивая толпу локтями, бросилась к месту сбора.

Шон проводил ее взглядом и, посмотрев на сцену, где заканчивала петь четвертая группа, нахмурился.

— Я тоже давно не видел никого из «пятой».

— И что? — Ленора слегка прикоснулась к его руке. — Это их проблема. Если не способны объединиться для выступления, то совместная уборка будет им полезна.

— Но все же это странно… Думаю, как соседу Дилана, мне стоит проявить участие и попробовать отыскать его.

Шон еще секунду постоял и, кивнув то ли Леноре, то ли самому себе, быстрым шагом направился за скрывшейся Вэлэри.

— Ну ищите, ищите, — усмехнулась ему в спину Ленора. — Даже если найдете, поздно будет!

Воздух в лаборатории «земельников», казалось, звенел от отчаяния — двери не подавались.

Двустворчатые, с коваными, вечными ручками они были сделаны из «железного» дерева, которое даже не каждый инструмент берет, и теперь, запертые снаружи, превратили аудиторию в ловушку.

Парни орали и стучали (кто-то даже камнем приложил), но все было без толку. Наконец Ортвин, не участвующий во всеобщем хаосе, остановил их:

— Хватит! Нас либо не слышат, либо не хотят открывать.

— Шайсе! — взвизгнул Фидо. — Наверняка это ван Цейл постарался!

— Точно! Испугался, гад!

— Какая разница, кто! Главное, выбраться!

— Может, в окно? — крикнул, заглушая вопли, Дилан.

Все ринулись к окнам.

— Высоко… Локтей пятнадцать!

— И вокруг цветника ограждение. Угодишь на такое — точно покалечишься.