— Поэтому вы мирились с гномами? — уточнила, уже зная ответ. — Из-за их восстанавливающего зелья?

— Ага, — он погладил голову. — А ещё от него хорошо волосы растут! не поверишь, но раньше я был лысым.

Сдержала улыбку, глядя, как красуется повар. Поначалу он показался мне таким уродливым, что можно снимать в фильмах ужасов, но теперь, когда я привыкла к внешности этих существ, казался вполне симпатичным. Только до Гаррага ему, конечно, было далеко.

«А ведь вождь даже в первый день мне понравился, — вспомнила и удивилась. — Как забавно! Даже в шоке от происходящего я узнала того, кто был предназначен судьбой».

Невидимая чаша весов с надписью «остаться» покачнулась и опустилась ещё ниже. Но вторая всё ещё перевешивала, поскольку против множества маленьких шариков с двумя буквами «за» был один тяжёлый шар. Гарраг ни разу не попросил меня остаться.

Я боялась, что для орка я лишь экзотика, с которой вождь играет от скуки.

Настоящий генерал, который был вынужден покинуть родной город и скитаться в поисках избавления от проклятия. Что будет, когда Гарраг с помощью Ока Драгга уничтожит первопричину? Я поёжилась.

— Дюймовочка Цветкова! — раздался над ухом знакомый рык.

Вскочив, я обрадованно бросилась к Гаррагу:

— Ты вернулся! Как прошло, босс? Все шимары уничтожены? Ты справился с проклятием?

Но вождь внезапно оттолкнул меня, да так сильно, что я упала на землю и удивлённо воззрилась на орка. Он казался тем же, но всё же неуловимо изменился. Взгляд стал холоден и жесток, прямо как у Турога, когда тот был жив:

— Не твоё дело, жалкая человечка!

Сердце пропустило несколько ударов, голос задрожал и прозвучал жалко:

— Гарраг? Почему ты так жесток? Что-то случилось?

— Да, — его слова были коротки, как выстрелы. — Ты мне надоела.

— Дюймовка больше не женщина вождя, — тут же зашумели другие орки.

Они окружили меня, глядя так плотоядно, что внутренности скрутились ледяным узлом. Даже Рыых жадно тянул ко мне руки:

— Я первый!

— Нет, — шевельнула непослушными губами. — Не надо… Гарраг, умоляю! Я же люблю тебя!

— Да кому нужна твоя любовь? — громогласно рассмеялся вождь. — У меня в Маюре есть жена и дети. А ты лишь на разок. Глупая человечка!

Я отползала от орков, и рыдала от ужаса и боли. В груди будто образовалась жуткая дыра, как та, из которой вылетели шимары. И вокруг тут же, будто призванные мыслью, закружились летающие твари. Они набрасывались на меня, кусая незащищённую кожу, а соплеменники Гаррага тянули ко мне руки и ухмылялись, демонстрируя жуткие оскалы.

Хотелось, чтобы шимары закусали меня до смерти до того, как орки накинутся на меня…

«Погоди, — шевельнулась мысль. — Почему я не чувствую укусов?»

Боль была дикая, но она терзала меня изнутри. Разочарование разливалось ядом, разбитое сердце ныло и пульсировало на осколках, голова взрывалась от жутких картинок того, что сейчас со мной сделают на глазах любимого человека.

И всё.

«Яд шимар, — вспомнила слова Играна, — вызывает чудовищные видения!»

— Это всё не по-настоящему, — убеждала себя шёпотом. — Этого нет. Мираж!

Боль медленно, но успокаивалась, орки всё ещё тянули ко мне руки, но дальше кошмар не развивался. И даже шимары истончились и превратились в пищащих комаров. А Гарраг становился ниже, шире, оброс животом, и в конце концов на меня уже смотрел Турог.

— Она моя! — прорычал он так, что орки разбежались, и двинулся ко мне. — Красивенькая!

— Тебя нет, — продолжала убеждать себя. — Ты умер. Тебя убил Гарраг.

С трудом вспомнила, как это было, и, как тогда Турог замер с топором в голове, и картинка тут же обрела реальность. Толстывй орк ухмыльнулся и с жаром выдохнул:

— Турог силён!

Но я уже знала — всё это не настоящее. И старалась дышать ровнее. Сердце успокаивалось, а перед глазами медленно прояснялось. Видение сжималось, как старая бумага, а взамен ему пришло другое, прекрасное, как награда за стойкость.

Я находилась в объятиях Гаррага, и он укачивал меня на руках, будто ребёнка.

Шептал:

— Это всё моя вина. Прости, маленькая!

Осознавая, что ясность, которая всегда приходила ко мне во время стресса, не позволила мне дальше мариноваться в кошмарах, вызванных ядом шимар, мысленно поблагодарила врождённую способность. В этот момент она показалась мне сверхсилой. И если бы мне предложили обменять её на магию принцессы эльфов или на стремительное восстановление дракона, ни за что бы не согласилась.